Завершения пост

[BnHA fest]

Спасибо большое всем, кто принял участие в BnHA Spring Ship Wars 2020!! Дорогие участники и болельщики - вы великолепны Поздравляю с завершением отличной игры! Побороться не получилось, но считаю, что каждый из вас герой этой битвы Вдохновения и сил вам для новых свершений

код

<div align="center"><a href="https://bnha-fest-2020.diary.ru/?userid=3515696"><img src="https://i.ibb.co/VTS8KfX/01.png"></a></div>

код

<div align="center"><a href="https://bnha-fest-2020.diary.ru/?userid=3515766"><img src="https://i.ibb.co/C85DSbd/02.png"></a></div>

код

<div align="center"><a href="https://bnha-fest-2020.diary.ru/?userid=3516697"><img src="https://i.ibb.co/sqSV3qs/03.png"></a></div>

код

<div align="center"><a href="https://bnha-fest-2020.diary.ru/?userid=3515686"><img src="https://i.ibb.co/6YG60cn/04.png"></a></div>

код

<div align="center"><a href="https://bnha-fest-2020.diary.ru/?userid=3515799"><img src="https://i.ibb.co/KxRGjJc/05.png"></a></div>

код

<div align="center"><a href="https://bnha-fest-2020.diary.ru/?userid=3515666"><img src="https://i.ibb.co/Gczmpf0/06.png"></a></div>

---

Тодороки Шото х Бакуго Кацки. Свободный день. Мини

[tdbk-2020]

Название: Вкус победы
Тема: свободный день
Автор: tdbk-2020
Бета: tdbk-2020
Пейринг, персонажи: Тодороки Шото | Бакуго Кацки
Категория: преслэш
Рейтинг: G
Жанр: зарисовка
Размер: мини, 1391 слов
Краткое содержание: Шото обыграл новичок
Предупреждения: киберспорт АУ

Собственная дрожащая рука, мерцающие лучи света вокруг и самодовольный смешок, эхом разнёсшийся в наушниках — Шото запомнит это новое чувство. Его обыграл новичок — какой-то пацан, возомнивший, что запросто сможет быть наравне с про. В этот вечер наглость действительно помогла тому свернуть горы. Неужели Шото недооценил соперника?

Новичок резко откинул гарнитуру на клавиатуру и на волне адреналина обнял каждого из своих сокомандников. Шото остался сидеть в кресле, наблюдая за чужим торжеством, пока не наткнулся взглядом на дерзкую ухмылку. Раздражение и по-детски обидная злость разгорелись в нём с новой силой.

Шото аккуратно снял хедсет, пригладил взмокшие волосы. Он поблагодарил свою команду за самоотдачу и извинился за проигрыш. Признать собственное поражение оказалось физически тяжело, дежурные слова давались с трудом, словно в лёгких разом закончился воздух. Когда до боли знакомый турнирный кубок достался другому, ладони закололо от фантомного чувства утраты.

Трибуны ликовали, некоторые зрители до сих пор не могли поверить увиденному и безудержно аплодировали, поддавшись общему настроению в зале. Шото встретил результаты с не меньшим удивлением. Каждую игру он тянул команду до победного и служил важной поддержкой для остальных. То, что его обставила эта взлохмаченная голова, хаотично скачущая вокруг капитана и требующая награду себе, было полностью его личной оплошностью.

Бакуго Кацки, имя, горящее на экране под надписью MVP, Шото запомнит надолго. Этот пацан даже не удосужился придумать себе никнейм, но по какому-то велению вселенной был наравне с известным в киберспортивных кругах «Шото».

Поклонившись участникам и зрителям, их команда ушла со сцены. А победители остались наслаждаться вниманием со стороны аудитории и ведущего.

— Спасибо, Шото, ты хорошо играл, — широко улыбнулся ему капитан, пропуская вперёд себя в коридоре.

Шото знал, что скрывается за этой улыбкой и как сильно вся его команда хотела быть первыми в этом раунде. Когда-то каждый из них переступил через себя, что собрать крепких соло-игроков в цельный, слаженно работающий организм. Все они преследовали разные цели: деньги, славу или признание. Шото не видел ценности в том, что было у него с рождения, но горечь поражения задела его так же глубоко, как и любого другого из команды.

Шото не беспокоили последствия, само столкновение с проигрышем казалось ему немыслимым. Побеждать он хотел всегда, но в этот раз привычный ход вещей перевернулся с ног на голову. И виной этому был какой-то Бакуго Кацки, временно заменяющий одного из участников команды и, лишь по слухам, будущий игрок основы. Можно сказать, что сегодня был его первый день в роли киберспортсмена, и все овации он собрал на фоне неудачи Шото.

***

Поражение никак не изменило его повседневную жизнь. Всю следующую неделю Шото провёл, тренируясь и общаясь с командой и друзьями вне геймерской среды.

«До следующего турнира ровно месяц», — подумал он, взглянув на настольный календарь, и сделал глоток энергетического напитка. Времени на подготовку у него было предостаточно, он мог позволить себе несколько часов игры в расслабленном ритме. Но на деле всё вышло иначе.

В ночном забеге с хилером из своей официальной команды, в списке лидеров на сервере Шото неожиданно увидел того самого Бакуго Кацки. Их случайная встреча могла бы закончиться ничем, но, появившись вместе на одной карте, ни один из них уходить не собирался. Раунд за раундом они шли друг против друга, выжимая по максимуму из каждой возможности. Победа одного сменялась победой другого, пока они упорно оставались онлайн, вплоть до обеда следующего дня.

У каждого из них больше десятка раз сменялся состав команды, друг Шото уже давно ушёл спать, а Бакуго Кацки молча бросал Шото вызов и упорно не соглашался сдаваться.

«ты идиот?» — наконец, написал в чате игрок под ником «Бакуго Кацки».

— Это он кому? — услышал Шото в наушниках.

— Эй, какого хрена? — кто-то повторил за первым.

Сам чат, сменяющимися до этого редкими сообщениями, взорвался возмущениями в его адрес:

«f***ck you»

«сам ткаой»

«f.*.c.k you»

«привет <3»

«в бан его»

«сколько тебе лет»

«fuuu»

«а так можно быол»

«?»

Шото никак не реагировал на происходящее, ему было абсолютно всё равно на все высказывания, кроме начального. На столе рядом уже стояла не первая выпитая банка энергетика, но сдавать обороты он не был намерен. Счёт их боя был равным, каждый проигрывал и выигрывал одинаковое количество раз. Никто из них не хотел уступать, пока по случайному стечению обстоятельств не произошла внеплановая перезагрузка сервера, выбросившая всех игроков. Результат их противостояния так и остался на ничьей.

***

До турнира оставалось два дня, и Шото дал себе возможность отдохнуть. После долгих тренировок и тактических отработок команда наконец была полностью готова. Впереди их ждала только сама игра. Последняя из встреч закончилась буквально полчаса назад. Шото пришёл домой и улёгся на диван, собираясь вздремнуть, но его прервало уведомление на телефоне.

В их команде существовала договорённость не заходить перед турниром в игру. Поэтому чаще всего и общение друг с другом сводилось к нулю. Это помогало влиться в соревнование с новой силой, стимулировать отдачу игроков свежими впечатлениями и интересом. Почти полное молчание перед турниром помогало их связи окрепнуть и настояться, как хорошее вино. Неожиданное сообщение обычно ничего хорошего не сулило. В прошлый раз так они узнали, что их капитан серьёзно заболел перед самым финалом.

«Бакуго Кацки: привет» — настойчиво выскакивала надпись на шторке уведомлений.

«Привет, Бакуго Кацки.» — бросил ему в ответ Шото, широко зевая.

Откуда его личный контакт оказался у незнакомца, Шото волновало в разы меньше, чем их предыдущие баттлы. Между ними уже пару недель висела цепляющая ничья, которая наряду с тем позорным поражением не давала Шото покоя весь прошедший месяц. Проигрыш в грядущем матче Шото сейчас приравнивал к официальной победе Бакуго Кацки над ним.

«не смешно»

«А кто смеётся?»

«…»

«не важно»

«Что-то хотел?»

«ты вроде неплохо играешь»

Поддаваться Бакуго Кацки не хотелось даже в разговоре. Шото намеревался не пропустить ни одного гола, увернуться от каждого удара и укрыться от каждого выстрела:

«Допустим.»

«не хочешь опять сыграть?»

«Что?»

«повторить не хочешь?»

«Что именно?»

Какое-то время ответа не было. Отчего-то Шото хотелось продолжать эту игру, издеваться дальше, чтобы поставить того на место.

«ИГРУ. ПРОШЛУЮ. ПОВТОРИТЬ. НЕ. ХОЧЕШЬ???» — сорвался Бакуго Кацки, повёл себя именно так, как Шото и ждал.

«Нет. По правилам нашей команды игрокам запрещено проводить сессии до начала турнира.»

«????»

«Не могу.»

В тот день Бакуго Кацки больше не писал ему. Ровно как и все следующие дни до начала турнира.

***

Официальная игра закончилась в их пользу. Другого от себя Шото и не ожидал. Победа, конечно, стала бы ещё слаще, будь его противником Бакуго Кацки, но всё же ему хотелось уделить отдельное внимание.

Казалось, что Бакуго Кацки ничего из себя не представлял. Он не был известным игроком или влиятельным человеком. Ходили слухи, что в команду его взяли чуть ли не с улицы. В обычной ситуации Шото мог бы и не заметить его существования: такие люди периодически появлялись в индустрии и надолго не задерживались. Но тогда на турнире этот обычный пацан затронул то, что было неприкасаемым, — желание Шото быть победителем во всём.

Бакуго Кацки забрал это право и даже не заметил. А если и заметил, то явно не придал значения. Шото не мог оставить его наглость без внимания.

Только сейчас он понял, как сильно эта гонка на самом деле захватила его. Победа в матче воодушевила всю команду. В горящих глазах коллег Шото видел сложную смесь эмоций, но сам понять её никогда не мог. Для него вкус победы не стал ярче, отчёливее, чем обычно. Как будто кто-то переварил собу до состояния каши и подал её с качественно прожаренным мясом. Мясо дарит приятное послевкусие, но общее впечатление от блюда оставляет желать лучшего.

Он не этого хотел сейчас.

— Хэй, — позвал его кто-то справа, когда он проходил по коридору на выход. За углом стоял Бакуго Кацки и недовольно хмурился. Каждый раз он напоминал о себе в самые неожиданные моменты, и вместе с этим казалось, будто он тщательно планировал их заранее.

— Шото.

— Что?

— Меня зовут Шото, а не Хэй, — вздохнул он, поправляя рюкзак на плече.

Бакуго Кацки цыкнул в ответ и скрестил руки на груди.

— Чего-то хотел? — с опаской смотрел на него Шото, словно поджидая резкого замаха или ножа из заднего кармана.

— Ты мне должен игру, — упёрто выпалил Бакуго Кацки. — Свою командную ты уже провёл, значит тебе уже можно. Так что сегодня ночью, на той же карте.

Шото усмехнулся его дерзости, но не мог не признаться самому себе, что эта настойчивость заслуживала уважения. Даже если им не удастся выявить победителя за очередные сутки, проведённые вместе, итог всегда можно оставить на их будущую встречу на чемпионате.

— Хорошо, Бакуго Кацки, так тому и быть, — Шото протянул открытую ладонь в знак согласия.

Бакуго Кацки словно ждал этого и охотно ответил на рукопожатие. От его крепкой хватки веяло обещанием долгого и захватывающего противостояния. Шото не мог не отозваться на него приятным томлением внутри. Сладкий привкус будущих побед растекся волной по всему телу.

---

Dabi x Geten: свободный день

[Dabi x Geten]

Название: Из-за тебя нас уволят
Тема: свободный день, AU
Автор: Dabi x Geten
Форма: рисунок
Пейринг, персонажи: Даби/Гетен
Категория: слэш
Рейтинг: G
Размер: 1000х750
Комментарий: «Честное слово уволят. И будут правы».

---

BakuDeku: свободный день; 2 клипа, 1 арт

[BakuDeku SW20]

Название: True Love
Тема: свободный день
Автор: BakuDeku SW20
Форма: клип
Пейринг, персонажи: Бакуго/Мидория
Категория: слэш
Рейтинг: pg-13
Жанр: romance, story, slice of life
Исходники: Boku no hero academia TV-1, TV-2, TV-3, Movie, True Love - Pink feat. Lily Allen

Название: BKDK CRACK
Тема: свободный день
Автор: BakuDeku SW20
Форма: клип
Пейринг, персонажи: БакуДеку
Категория: слэш
Рейтинг: nc-17
Жанр: crack
Исходники: Boku no Hero Academia TV-1, TV-2, TV-3, Movie
Футурама - Заткнись и бери деньги, Ростислав Чебыкин - Мы ролевики, DK - Любовь, Kempel - Ты лох, Missfenix - Уличная магия, КВН - Встреча выпускников 2015, КВН "Днепр" - Приветствие 2013, Дима Билан - Так не бывает, Big Russian Boss - Поднял-приподнял, Виа Гра - Сумасшедший, Ludacris - Get Back, КВН "Днепр" - Отпуск, Blue Stahli - Feed the Monster, Lifetime in repeat - Let's Fly, Элджей - Розовое вино, Сауроныч - Берсерк, Oxxximiron - Бей на повал, КВН - Tрудный подросток, Orchestra Volare - Mambo italiano, Benny Hill - Main Theme, Sexy Bitch (feat. Akon) - David Guetta feat. Akon, Luciano Michelini - Frolic, Частушки - Про оргазм, Куплинов - Почти джингл-беллс, Полина Гагарина - Драмы больше нет, Enrique Iglesias feat. Ludacris - Tonight, Семен Слепаков - Я затрахался трахаться, Валентин Стрыкало - Ебашь, Альбина, Yes Roundabout - To Be Continued, The Boss Hoss - AYO

Название: Удалённая сцена
Тема: свободный день
Автор: BakuDeku SW20
Форма: арт
Пейринг, персонажи:
Категория: слэш
Рейтинг: PG-13
Размер: 2480х3184
Исходники: стоп-кадр из аниме

---

bakushima: свободный день

[bakushima2020]

Название: Примерочная
Тема: свободный день
Автор: bakushima2020
Пейринг, персонажи: Бакуго Кацуки/Киришима Эйджиро
Категория: слэш
Рейтинг: R
Жанр: ER, постканон, aged up, флафф
Размер: 757 слов
Краткое содержание: Бакуго бесит одежда, которую выбирает Киришима.
Предупреждения: мат.
Комментарий: так выглядит последний принт imgur.com/a/FsJpD1C

Читать.

Киришима крутой, мужественный и обладает некоторыми чертами, которых Бакуго лишен напрочь к огромному сожалению окружающих. Ну и хуй с ними, и с окружающими, и с чертами характера.

Но есть но.

Огромное но, отравляющее жизнь Бакуго.

— Смотри, какой классный принт!

— Хуинт! Киришима, блядь, откуда ты вырыл этот убожество, у меня щас глаза выпадут от уебищности этих картинок. Купишь на выход — никуда с тобой не пойду. Купишь домой — съеду.

Киришима только довольно скалится. Узорчик из спаривающихся муравьедов кажется ему задорным. Особенно длинные языки, свернутые разными фигурками.

— Ты опять драматизируешь.

— Никогда я, блядь, не драматизирую! Но и хуйню терпеть не собираюсь!

— Тогда эту.

Очередной экземпляр с бахромой и бусинами в семь слоев выглядит как плод незаконной любви чаппарахас и маленького черного платья, только предназначенного почему-то для мужчин.

— Пи-и-и-издец, это уродство оскорбляет мое чувство стиля.

— Эту?

Кривой-косой тигр из неоновых розово-зеленых пайеток правда вырвиглазный. И у него пять лап. Киришима специально присматривается — хвост вышит отдельно.

— Сука-а-а-а, что за говно на палочке? Почему дизайнера этого дерьма еще не выперли с работы? И чтобы со свистом летел!

— Вот эту точно возьму.

Когда Бакуго видит предполагаемую покупку, его лицо наливается кровью, совсем как член, когда Киришима готовит завтрак голым — плюсы того, что можно не бояться брызг раскаленного масла со сковородки. Мысли об этом приятны, и багровый от ярости партнер выглядит возбуждающе. Киришима вешает футболку со сплошным принтом из лиц Шото на место до того, как Бакуго открывает рот, чувствует, как понемногу накаляется атмосфера, и улыбается шире. Приятно видеть, что усилия не пропадают даром.

— Ну и цвет, будто полк солдат жопу вытер.

Парень-консультант переминается с ноги на ногу поодаль. Ему положено помочь покупателям, ему явно хочется подойти поближе к известным героям, но Бакуго, войдя в магазин, не удостоил его и взглядом, буркнув только: «Отвали, не нужен», — и навязываться будет неправильно.

— Что за пиздец злоебучий, слепая свинья лучше сшила бы.

Консультант немного краснеет от такой грубости, и Киришима шлет ему извиняющуюся улыбку. Хотя фасон у футболки и впрямь нестандартный — рукава треугольные, плечи перекошенные, а карман пришит прямо под горловиной.

— А такую ебанину видал на Деку недавно, пошли из этого магазина прям щас, не желаю здесь находиться.

Киришима кладет симпатичную зеленую майку с самураями в старинном стиле на место. Однажды он услышал, как Бакуго жаловался Деку. Ну как жаловался — злобно крыл матом все шмотки Киришимы. Деку, конечно, посочувствовал, но на его лбу будто светящаяся вывеска висела. Вывеска с огромной неоновой надписью «Карма, Каччан, это твоя карма, страдай дальше, мне нравится смотреть на это». Он потом еще подарил Киришиме футболку со своим портретом. Увидев ее, Бакуго так брызгал слюнями ярости, что даже пришлось протереть пол.

— Блядь, они на серьезных щах просят деньги за эту хуету? Мир ебанулся окончательно. Даже за доплату не надел бы.

А ведь отдел они прошли всего до половины. Футболка, на которой изображена огромная кошачья пасть со всеми подробностями, включая торчащий из глубины глотки крысиный хвостик, отправляется обратно на полку.

— Брось эту иллюстрацию к слову «хуйня». Немедленно. На и вали в примерочную, сам тебе шмотья подберу, жертва моды. Сиди на жопе ровно и жди.

Орк-панк-гитарист на тираннозавре, который летит сквозь бушующий океан на обвешанной торпедами акуле, Киришиме понравился на самом деле, но спорить он не хочет. Он выудил эту футболку не ради покупки.

Так что делает, как сказано, и ухмыляется, слушая, как бурчание Бакуго сначала удаляется в сторону отдела с рубашками, а потом приближается обратно. Бурчание Бакуго очень удобно. Киришима натягивает на себя белую — идеальный контраст с загаром — майку на размер меньше нужного, поворачивается боком, наклоняется и начинает медленно стягивать с себя шорты.

За годы вместе он выучил партнера наизусть.

Бакуго появляется в безупречно подгаданный момент. Киришима поворачивает голову и, глядя на охапку одежды, притворяется испуганным:
— Мне что, это все перемерить придется?

Красные глаза смотрят в красные глаза, и желание скользит между ними по невидимой струне, резонируя, отражаясь, усиливаясь, раскаляя воздух.

Через мгновение Бакуго уже вжимается в Киришиму всем телом, целуя напористо и зло, расстегивает ширинку собственных брюк и отрывается от его губ, только чтобы широко облизнуть свою ладонь. Потом обхватывает оба члена и дрочит, быстро, жестко, трахая рот Киришимы своим языком. Они кончают одновременно. Киришима довольно жмурится и крепче прижимает Бакуго к себе.

— Ты обкончал мои шорты. Купишь взамен те, которые я вторыми выбрал.

— Пф, лучше с голой жопой иди домой, жопа у тебя красивая, а те шорты — нет.

— На майку тоже попало, так что ее тоже придется взять.

Киришима ухмыляется и кусает Бакуго за шею, заставляя его прикрыть глаза и заткнуться.

— Пидор.

— Ага. Ты тоже.

Продавец не будет задавать вопросов. Не зря же Киришима подбросил ему редкого мерча Бакуго, еще и с его автографом.

— Отлепись уже, мне жарко.

— Не пизди.

Бакуго прижимается теснее.

Название: Чикан в метро
Тема: Свободный день
Автор:  bakushima2020
Бета:  bakushima2020
Пейринг, персонажи: Бакуго Кацуки/Киришима Эйджиро, одноклассники, родители, омп.
Категория: преслэш
Рейтинг: R
Жанр: харткомфорт, повседневность, ангст
Размер: 3 770 слов
Краткое содержание: К Бакуго пристают в электричке.
Предупреждения: сексуальное насилие, нонкон, авторские стремные фаноны и такие же стремные кинки.
Комментарий: вдохновлено мангой Харады "Стрелка".

Читать.

Бакуго просыпается с рассветом. Он встает рывком, едва открыв глаза, потягивается и идет умываться. Сборы в школу занимают у него мало времени, сумка сложена еще с вечера, но перед завтраком он выуживают из нее учебник по математике — пролистать сегодняшнюю тему, — а еще успевает отжаться и подтянуться на перекладине.

Завтрак он готовит сам — родители еще спят, — и выходит как всегда вовремя. Времени у него с лихвой, чтобы не торопясь прогуляться до станции, а потом от нее до школы. Бакуго вставляет в уши наушники, врубает рок, заглушающий звуки вокруг, и выходит из дома.

В электричке он сбавляет громкость, достает учебник из сумки и встает к окну — ехать минут сорок и за это время можно успеть кучу всего, если не тупить. Бакуго не похож на придурков, которые тратят кучу времени просто так, листая соцсети или мессенджеры. Бакуго предпочитает тратить время с умом.

Он настолько сосредотачивается на тексте, что не сразу замечает, как кто-то трогает его за жопу. Сначала Бакуго кажется, что это случайность, но прикосновение повторяется и через пару секунд превращается в ощутимый щипок. В тоже время кто-то как будто прислоняется к его спине, льнет всем телом, и Бакуго встряхивает от отвращения.

Он захлапывает учебник и резко поворачивается, сжав кулаки, готовясь ввязаться в драку — впервые в публичном месте, где его могут заметить, — а лучше схватить извращенца и сдать его полиции. Но когда Бакуго разворачивается, рядом никого нет. Он принюхивается, прислушивается, но нигде нет ни странных запахов, ни движения, а люди вокруг бросают на напряженного, сжавшего кулаки Бакуго озадаченные взгляды.

Он снова открывает учебник, встает спиной в угол, раз за разом обшаривая вагон взглядом, но так и не находит ничего и никого подозрительного. Кто бы это ни был, он свалил. Бакуго пытается снова сосредоточиться на учебнике, но за оставшиеся до станции десять минут ему так и не удается этого сделать, а пару раз даже кажется, что он ловит на себе склизкие, мерзкие взгляды. Но в вагоне — Бакуго проверяет снова и снова — нет никого подозрительного: школьницы и школьники, пара бабулек, один спящий дед, несколько мужчин и женщин в деловых костюмах. Девчонки тихо перешептываются в уголке, какой-то темноволосый пацан бросает на Бакуго мрачные взгляды из-за книги. Он Бакуго не нравится, впрочем как и остальные пассажиры. Все вежливо держатся друг от друга поодаль, и шанса, что кто-то из них на глазах у остальных приставал к Бакуго, а потом спрятался, почти нет. Почти.

Поэтому Бакуго продолжает высматривать ублюдка и из электрички выходит раздраженным и замотанным. О произошедшем он предпочитает забыть — если этот скот попадется ему снова, живым не уйдет, но сейчас Бакуго сосредотачивается на музыке и забивает.

В школе все идет нормально, утреннее происшествие вылетает из головы, и Бакуго спокойно пишет контрольную, о которой забыла половина класса, слушает лекции, а потом выбивает пыль из партнеров на силовой тренировке. Весь день рядом с ним толчется Киришима, а во второй половине дня к ним присоединяются Каминари и Серо, и есть они идут все вместе.

Одноклассники уже не слишком раздражают Бакуго, по сравнении с началом года он привык к ним и притерся, а к этим троим — особенно к Киришиме, — даже привязался, пожалуй
.
Во время обеда Бакуго натыкается взглядом на лижущуюся парочку — те вскоре получают выговор от учителей, но Бакуго все равно уже вспоминает утро и его передергивает. Блядь.

— Что с лицом? — спрашивает Киришима, тыча его в бок. — С едой что-то не так?

— Нормально, — бурчит Бакуго.

— А что тогда? Не выспался? Ты же рано вроде ложишься, — Киришима заглядывает ему в глаза и как будто хочет положить на лоб руку, но Бакуго ее отталкивает и закатывает глаза.

— Да, мамочка, — говорит он. — Не выспался. Нормально все, забей.

— Ну как скажешь, — Киришима пожимает плечами. — Встанешь со мной на тренировке?

— И надеру тебе зад, будь уверен, — обещает Бакуго, ухмыляясь.

— Это мы еще посмотрим, — возражает Киришима, а Каминари тут же делает ставку на Бакуго. Серо ставит на Киришиму, они с Каминари жмут руки, а Киришима им разбивает, когда Бакуго от этой чести отказывается.

На тренировке Бакуго действительно надирает Киришиме зад, пропустив, правда, пару ударов, но домой уходит первым и очень довольным, прикидывая объемы домашки на завтра. Почти все он сделал на выходных, но вот английский и математику задали сегодня. Главы учебника можно прочитать в поезде, да и упражнения прорешать тоже, главное дома переписать.

В электричке он привычно убавляет звук музыки и так же привычно достает учебник, но вдруг замирает, оглядываясь. Вечером народу намного больше, чем утром, люди стоят почти вплотную, но Бакуго все равно старается высмотреть, нет ли кого подозрительного. Один парень с рогами на башке выглядит стремно, то и дело вытирает ладони о джинсы, но рядом с ним Бакуго замечает симпатичную девушку, и все становится ясно.

Никого больше подозрительного он не находит, так что утыкается взглядом в учебник. Время не резиновое.

Первые десять минут поездки проходят спокойно, Бакуго внимательно вчитывается в материал, повторяет предложения про себя, чтобы лучше запомнить, а потом чья-то рука прокрадывается между его ног. Он резко выдыхает, опешив, собирается развернуться, но люди вокруг стоят слишком близко, вплотную, зажав его. Бакуго дергается, пытается ткнуть локтем стоящего рядом парня, но шкура у того оказывается твердой почти как у Киришимы, хотя с виду выглядит довольно обычной. Локоть у Бакуго болит, а сдвинуться все еще не получается, зато чужая рука хозяйничает между его ног, легко, едва-едва касаясь члена и поглаживая яички.

Бакуго приходится под давлением расставить ноги, рука у чувака как у взрослого мужика, а то и больше по ощущениям. Бакуго матерится сквозь зубы, не оставляя попыток развернуться, но вместо этого сосед слева вдруг неудобно поворачивается и зажимает ему руку с учебником. Двигаться становится еще труднее, а чужая отвратительная рука с силой прихватывает его за зад.

В следующее мгновение на Бакуго наваливается большое, горячее тело, кто-то выдыхает ему на уху, а руки — уже две! — пытаются забраться в штаны. Вот тут он начинает злиться по-настоящему.

Соседу слева достается пинок, соседа справа Бакуго отталкивает корпусом, а еще кому-то достается пара тычков локтем.

— Молодой человек! — раздается возмущенный женский голос.

— Что вы себе позволяете! — вторят ему.

— Хам!

— Грубиян!

Но Бакуго уже оборачивается, кулаки у него крепко сжаты и на ладонях выступает пот. Он хочет подорвать весь чертов поезд, но так и быть — готов удовлетвориться покусившимся на его жопу уебком.

Рядом никого нет.

Снова.

Бакуго захлестывает злость пополам с паникой, которую он, кажется, ощущает впервые в жизни. Паника отвратительно похожа на беспомощность, паника напоминает ему чувство, когда он узнал, что у чертового Деку есть причуда. Какого хуя?

Злость заполняет Бакуго с головой, вытесняя другие чувства, и он несколько минут пытается отдышаться, пока в висках тяжело стучит пульс, тело ощущается ватным, а осуждение толпы в электричке отступает на задний план — голосов он почти не слышит. Все, о чем Бакуго может думать, — это сбежавший от него урод, который, возможно, прямо сейчас лапает кого-то еще, а может прячется за парой человек и наслаждается, глядя на Бакуго, гадает, что тот чувствует прямо сейчас, или вообще дрочит. В толпе все равно никто не заметит, а большинство, и заметив, смолчит.

Эта мысль окатывает Бакуго холодной водой, он вздыхает и громко извиняется за свои поступки, объясняя, что у него свело ногу, он запаниковал и чуть не упал. Бакуго даже выдавливает виноватую улыбку — ему не нужны проблемы, тем более не нужно, чтобы кто-то связался со школой или родителями.

Окружающие быстро оттаивают, принимают его извинения и даже немного отступают, чтобы дать ему передохнуть. Кто-то предлагает уступить Бакуго сидячее место, но он говорит, что уже в порядке. Все хорошо.

Медленно, шаг за шагом, Бакуго передвигается к выходу из вагона. Если тот извращенец — а Бакуго знает, что он здоровый и у него большие руки, — будет проходить мимо, есть шанс, что Бакуго его опознает. Тогда он схватит его за шкирку и притащит в полицию. Пусть только попробует сопротивляться.

Но Бакуго не находит извращенца ни в вагоне, ни среди выходящих людей.

Никого нет. Он возвращается домой, злой настолько, что даже не хочет есть, и с трудом запихивает в себя половину обычной порции, понимая, что еда нужна ему в любом случае. Почти не пережевав, он глотает ставший безвкусным рис, с трудом доедает мясо и овощи, а потом уходит в комнату, где занимается с таким остервением, время от времени прерываясь на отжимания или пресс, что ложится спать почти на час позже обычного.

Перед сном он снова и снова прокручивает в голове сегодняшние сцены. Есть шанс, причем нехилый такой шанс, что ему повезло наткнуться на какого-то извращенца, который девчонкам предпочитает будущих топовых героев. Что ж, в таком случае этому извращенцу изрядно не повезло, потому что завтра, если он объявится, Бакуго собирается оторвать ему руки и засунуть их ему же в жопу, чтобы он удовлетворился до самого конца дней своих.

Бакуго засыпает с этими мыслями, и ему снятся огромные мозолистые ладони, торчащие из вазы подобно букету, и грамота с благодарностью за отвагу. Мэр превозносит его заслуги и вручает ключ от города, когда Бакуго просыпается.

Уже рассвет, но будильник еще не сработал, и Бакуго встает медленно, не так быстро, как обычно. Сначала он начинает отжиматься, потом соображает, что еще толком не проснулся, и садится на кровать, тянется, залипает на солнечный свет на обоях, зевает, снова тянется и наконец приходит в себя. Дальше утро идет обычным порядком: Бакуго умывается, занимается, готовит, ест и одевается, а потом выходит, но в этот раз без наушников.

С утра ему приходит в голову, что этот извращенец, возможно, следит за ним и неплохо бы оглядеться по пути на станции. Но никого подозрительного он не видит. На станции Бакуго все-таки вытаскивает наушники, но музыку не врубает, он становится ближе к стене, не вытащив учебник, а потом понимает, что именно так ведет себя напуганная жертва, которая ждет очередной атаки.

Бакуго чертыхается, вытаскивает учебник английского и пытается запомнить с десяток неправильных глаголов, то и дело отвлекаясь на других людей, чтобы оглядеть их с головы до ног — вдруг извращенец. Но никто ему не подходит, все выглядят отвратительно обычными и скучными, поэтому Бакуго раз за разом возвращается к учебнику.

Извращенец — уебок — появляется и на этот раз. Когда до нужной станции остается только одна и Бакуго уже думает, что никто не появится, кто-то легонько касается его шеи. На случайное прикосновение это не похоже, Бакуго оборачивается — никого нет. Он возвращается к учебнику, но тут его гладят по шее снова и Бакуго опять оборачивается.

И вот тут Бакуго понимает, что урод использует причуду. Наверняка, это что-то вроде невидимости Хагакуре. Вполне возможно, что здоровый голый мужик сейчас стоит здесь, прямо рядом с Бакуго, пользуясь тем, что его нельзя увидеть. Бакуго глубоко втягивает воздух, принюхиваясь. Ничего нет.

Невозможно увидеть, невозможно учуять, может — и услышать тоже, Бакуго ведь ни разу не слышал его шагов.

Бакуго встает спиной вплотную к стене. На этом заигрывание с его шеей заканчивается, извращенец отступает, но Бакуго понимает — он наверняка вернется. Третий раз явно не может быть совпадением.

Бакуго злится, пихает учебник в сумку, чуть не выронив, и встречается взглядом с тощим пацаном в школьной форме. Тот чем-то напоминает Бакуго Деку, но пялится слишком нагло, и Бакуго скалится в его сторону. Пацан вспыхивает и отводит глаза. Кажется, даже начинает дрожать.

Это поднимает Бакуго настроение, и по дороге до школы он никак не может сдержать ухмылку.

В голове у него даже возникает план: надо всего лишь подождать, пока этот уебок залезет к нему в штаны. Уж тогда-то он точно не сможет быстро свалить и Бакуго точно хватит времени, чтобы поймать его за руку. Обязательно.

Бакуго уже начинает гордиться собой. По дороге до школы он раз за разом прогоняет все этапы плана, простые донельзя: зайти в электричку, встать, ждать, терпеть, поймать урода за руку и заорать. На людей рядом наверняка повлияет эффект свидетеля, но без разницы — они его увидят, кто-нибудь может снять на телефон. Тогда уебку точно не скрыться — если не Бакуго, то другие герои и полиция точно найдут, но Бакуго более чем уверен, что и из его хватки тот не вырвется.

В класс Бакуго входит абсолютным победителем, буркает приветствие сонному на вид Киришиме, отмахивается от недовольного Каминари. Тот чуть не опоздал из-за аварии на станции и теперь готов рассказывать это всем и каждому, но слушает его пока только Серо. Бакуго вытаскивает из сумки тетради и тянется за учебником, но его нет.
Бакуго перешаривает сумку от и до, но учебник не появляется. Бакуго психует, а до начала урока остается несколько минут.

— Ты забыл учебник? Хочешь сдвинуть парты, Каччан? — вдруг совершенно неуместно влезает тупой Деку.

— К черту пошел, — огрызается Бакуго. — Не нужна мне твоя помощь.

— Эй, не груби, Бакуго, — сонно откликается со своего места Киришима и, зевая, встает со своего места. Он подходит к парте Бакуго и кладет на нее учебник. — Мы с Каминари парты скинем, не переживай.

— Спасибо, — едва слышно выдыхает Бакуго, думая, что, возможно, именно сейчас тот извращенец дрочит на его учебник. Что там сталкеры делают с вещами жертв? Нюхают? Облизывают?

Бакуго скрипит зубами и морщится. Придется купить новый.

— Ну-ну, — говорит Киришима, хлопнув его по плечу, — не переживай так.

Звонок заставляет Киришиму вернуться на свое место, а Бакуго открывает его учебник и почти улыбается, наткнувшись на рисунки на полях и пометки красным маркером. Несколько хаотичные, но видно, что Киришима регулярно занимается и готовится к урокам.

Уроки проходят почти безболезненно, план греет Бакуго душу, и он иногда мыслями отвлекается на него, но нормально справляется с заданиями, да и остальные учебники все на месте. Временами он смотрит на Киришиму, которому возвращает учебник после урока, и иногда замечает, что тот начинает задремывать, что Киришиме не свойственно. Бакуго будит его на каждой перемене, пинает Каминари.

— Буди его, — говорит он.

— Да я сам засыпаю, — вздыхает Каминари, а потом спрашивает: — Как ты умудряешься не засыпать?

— Надо нормально ночью спать, — назидательно сообщает ему Бакуго и ухмыляется. — Что ты ночами делаешь? Играешь?

Каминари молчит, не отвечая, и делает страдальческое лицо. Бакуго, хмыкнув, возвращается на свое место.

На спаррингах он снова встает с Киришимой, думая, что неделя выдается скучноватая — им не дают групповых или неформальных заданий, только постоянные стандартные тренировки и схватки один на один. Скучно, думает он и с легкостью пробивает защиту Киришимы, которая ничего особого, пока он не использует квирк, из себя не представляет.

— Ты сегодня сосешь как никогда прежде, — комментирует Бакуго, пока Киришима смотрит на него, сидя на полу, и протягивает руку, помогая встать. — Ты вообще спал?

— Немного, — Киришима зевает аж до слез. — Сосед устроил шумную вечеринку и все еще продолжал ее, когда я уходил. Понятия не имею, что он там празднует, но заканчивать, видимо, не собирается.

— Заяви на него в полицию, — предлагает Бакуго.

— Не хочу портить отношения, — пожимает плечами Киришима. — Блин, я же только переехал, меньше полугода прошло.

— И как собираешься спать?

— Ну… — Киришима пожимает плечами. — Можно поехать к Каминари, но он до полуночи рубится в приставку, а я…

— Поехали ко мне, — предлагает Бакуго, мгновенно принимая решение. — Родители против не будут.

— Правда? — спрашивает Киришима растерянно. — Ты серьезно?

— Ну да, — отвечает Бакуго.

— Блин… — Киришима улыбается, запускает руку в волосы. — Спасибо, бро!

— Не за что. Становись давай в стойку, пока время есть, — фыркает Бакуго.

Они заканчивают тренировку, а потом вместе со всеми тащатся в душ. Оттуда тоже выходят вместе и прощаются с Каминари и Серо, вернее, Киришима прощается, а Бакуго его поторапливает, а потом идут до станции, болтая о всякой фигне, героике и домашках. Киришима почти дословно пересказывает несколько интервью Алого Бунтаря.

— Математику ты бы так учил, — замечает Бакуго.

— Я учу, — возражает Киришима. — Но она, блин, не учится.

— Нормально заниматься потому что надо, тогда все учиться будет.

В электричке они встают недалеко от выхода. На следующей станции народу становится больше, и Бакуго почти вдавливает в Киришиму.

— Прости, — говорит тот.

Они стоят лицом к лицу, но на следующей остановке пассажиров становится еще больше, и вот их уже притискивает друг к другу вплотную. Киришима держится за поручень над Бакуго, зевает, а потом кладет Бакуго голову на плечо, щекоча шею волосами.

— Я немножко так постою, — сонно шепчет он.

— Да ты щас вырубишься, — отвечает Бакуго, но ничего против не имеет.

Киришима вопреки своему квирку и вечным крикам про мужественность удивительно теплый и мягкий, от него пахнет мылом и свежестью, и Бакуго медленно расслабляется, несмотря на давку и гудящую толпу вокруг. Впервые за последние несколько дней он чувствует себя так спокойно в электричке.

Он думает уже, что все будет в порядке, видимо этот извращенец увидел, что Бакуго с кем-то еще, и решил не лезть. Как будто он использует Киришиму для защиты, фыркает Бакуго. Это, конечно, не так, просто он думал, что со свидетелем будет удобнее.

О чем он совсем не думал, так это о том, что не сможет шевельнуться, вжатый в Киришиму и толпу, когда извращенец снова схватит его за жопу, сжимая с такой силой, что, кажется, останутся синяки.

Бакуго рвано вздыхает, начинает вертеться, пытаясь развернуться, но ничего не получается, а разошедшийся уебок лезет ему прямо в трусы, словно пытаясь забраться в задницу. Его дыхание и навалившееся тело не дают Бакуго шевельнуться, а потом появляется еще одна рука, которая пробирается Бакуго под рубашку, оглаживает бок и перебирается вперед, гладит его член.

Изо рта Бакуго вырывается скулеж, он злится, психует, но сделать не может ничего.

— Эй, — говорит Киришима, вдруг открыв глаза, вид у него растерянный. — Что происходит? Эй, Бакуго, что с то…

Он прерывает фразу на полуслове, ошарашенно глядя вниз и, кажется, заметив руку извращенца — сам Бакуго на нее посмотреть не может, ему не удается опустить голову.

— Бакуго, ты… у тебя… — пытается выговорить Киришима, и это злит Бакуго.

— Я убью этого ублюдка, — шипит он, заводя руку за спину, чтобы схватить уебка.

В этот же момент тот одновременно сжимает одну руку на его члене до боли, а пальцы второй пихает в Бакуго, и его разрывает от внезапной боли, перед глазами темнеет, колени слабеют, Бакуго подается вперед и повисает на подхватившем его Киришиме. Еще никогда ему не было так больно, еще никогда прежде он не был одновременно настолько зол и беспомощен.

Он поднимает глаза на Киришиму и впервые в жизни видит, как тот злится, Киришима вдруг рывком тянет его на себе, делает шаг назад, спиной расталкивая других пассажиров и буквально вырывая Бакуго из рук извращенца.

— Нахуй пошел, — едва слышно произносит Киришима.

Бакуго хуеет.

Тела пассажиров смыкаются за его спиной, но через пару секунд, стоит ему едва прийти в себя, Бакуго снова чувствует те же самые прикосновения. Он вырывается из рук Киришимы, резко разворачивается, готовясь драться, и сталкивается с усталым взглядом пожилой женщины, стоящей в шаге перед ним. Она едва ли достает ему ростом до груди и явно отчаянно пытается занять как можно меньше места, чтобы не мешала окружающим ее громоздкая сумка.

И уж, конечно, она не может быть тем самым извращенцем.

Бакуго до крови прикусывает щеку.

— Извращенец! — вдруг раздается совсем рядом, Бакуго озирается, но не может ничего разглядеть.

Зато до него доносятся голоса, ругань, чьи-то восхищенные возгласы, стройный гул осуждающих голосов.

— Это тот самый? — тихо спрашивает Киришима, про которого Бакуго забыл.

— Не знаю, — отвечает он, дергая плечами.

Они сходят на следующей же остановке, там же сходит высокий светловолосый парень в кепке, удерживающий тощего темноволосого пацана в очках, который кажется Бакуго смутно знакомым. Вроде бы это тот самый извращенец. Бакуго напоследок ловит его взгляд, темный и жадный, и понимает — это действительно он.

Он ничего не говорит Киришиме, но тот, кажется, догадывается и сам. Такого лица у него Бакуго еще не видел.

— Сколько это длилось? — спрашивает Киришима.

— Пару дней, — отвечает Бакуго недовольно. Логично, что говорить об этом он не хочет.

— Почему ты ничего не сказал? Надо было пойти в полицию и…

— Ты свихнулся? — звереет Бакуго. — Я герой, я… Ты что думаешь, я не мог справиться сам?

Киришима молча смотрит на него, а потом качает головой, и Бакуго психует. Он бьет резко и быстро, но Киришима ловит его кулак, а потом тянет на себя за руку и обнимает также, как в электричке, прижимает к себе, гладит по спине.

От Киришимы пахнет апельсинами и выпечкой из школьной столовой , полевыми травами — шампунь, небось, а еще он удивительно теплый, и Бакуго начинает трясти. Он не плачет, не собирается плакать сейчас, но лицо почему-то становится мокрым.

— Я здесь, — говорит Киришима, обнимая его удивительно осторожно, почти нежно.
Когда Бакуго успокаивается, Киришима отпускает его.

— Так что, ты домой? — спрашивает Бакуго.

— Нет уж, — говорит Киришима. — Я все еще хочу выспаться.

У Бакуго падает камень с души — задав вопрос, он, оказывается, задержал дыхание. Он улыбается, пожимает плечами и говорит:

— Как хочешь.

— Только доедем на автобусе, ладно? — просит Киришима.

— Со мной все в порядке, — хмурится Бакуго.

— А со мной нет, — Киришима и вправду выглядит бледным и взволнованным, так что Бакуго соглашается. Сам он не видит проблем с тем, чтобы вернуться в электричку, но если Киришима просит, он готов согласиться.

На автобусе дольше, но они садятся на задние сидения и Киришима протягивает Бакуго свой наушник. Всю дорогу они молча слушают музыку, а незадолго до нужной остановки Киришима показывает Бакуго самый тупой в мире видос с котятами.

Дома их встречают родители Бакуго, и мать всплескивает руками — она не ожидала гостя, а отец улыбается.

— Кацуки! — говорит мама. — Тебе нужно было предупредить меня, я ведь с утра выстирала оба гостевых футона, что же теперь делать…

— У нас есть запасные матрацы, — вмешивается отец.

— Или мы можем спать вместе, — возражает Киришима. — Если Бакуго, конечно, не против.

— Без разницы, — отвечает Бакуго.

— Ваше дело, — вздыхает мама, а отец обещает попозже все же принести матрацы.

Бакуго в первую очередь тащится в душ, выкидывает всю одежду в стиралку, а потом торчит в ванной полчаса, раз за разом нанося и смывая мыло. Когда он выходит оттуда, Киришима почему-то жмется под дверью, взгляд у него раздражающе обеспокоенный, но Бакуго только качает головой, выдает ему свои футболку и шорты, а когда Киришима переодевается, тащит его в кухню, где мать уже возится с едой.
Они ужинают с родителями Бакуго, а потом вдвоем уходят в его комнату и долго возятся с домашкой — Бакуго до изнеможения объясняет Киришиме математику. Ближе к ночи отец действительно приносит им матрацы, а мама заносит постельное и поднос с чаем и конфетами, Киришима шумно благодарит за все это, но Бакуго только закатывает глаза.

Наконец, они собираются спать. Бакуго идет в душ первым, Киришима вторым, и к тому времени, как он возвращается, Бакуго уж почти спит.

— Спокойной ночи, — говорит Киришима, забираясь в постель.

Бакуго открывает глаза, глядя на него сверху вниз, а потом кивает и зевает.

— С тобой точно все в порядке?

— В полном, — отвечает Бакуго, не собираясь больше болтать.

— Слушай, — начинает Киришима неуверенно, и Бакуго ужасно хочется его заткнуть. — Если что-то подобное случится еще раз, ты… скажи мне, окей?

— Не случится, — отрезает Бакуго.

— Но если случится, скажи. Да если что угодно тебя будет беспокоить, рассказывай мне, ладно? — Киришима смотрит ему прямо в глаза, и Бакуго кажется, что прежде такого взгляда у него не видел.

— Посмотрим, — сдается под чужим напором Бакуго. — Тебе там не холодно? — меняет он тему.

— Да не особо, — говорит Киришима. — Нормально вроде.

— Если хочешь, можешь спать здесь, — предлагает Бакуго и отодвигается к стенке.

— Правда?

— Да как хочешь, — бурчит Бакуго.

Киришима возится внизу, а потом вдруг оказывается рядом и забирается к Бакуго под одеяло. Ноги у него и вправду жутко холодные, да и руки тоже.

— Блин, придурок, возьми свое одеяло, — говорит ему Бакуго, но разворачивается так, чтобы Киришиме было удобнее, и все же делится своим одеялом.

Второе Киришима тоже поднимает с пола, набрасывает на них поверх, а потом они лежат, глядя друг другу в глаза, и это успокаивает Бакуго, как ничто и никогда прежде.

Он засыпает, чувствуя непривычное спокойствие, слыша ровное дыхание Киришимы, и даже не сомневается, что завтра проснется вовремя.

Код.

<a href="https://bnha-fest-2020.diary.ru/p219399724_bakushima-svobodnyj-den.htm"><img src="https://i.imgur.com/XN8fdJx.png"></a>

---

tododeku: свободный день

[tododeku]

Название: Выходной
Тема: свободный день
Автор: tododeku
Бета: tododeku
Пейринг, персонажи: Мидория Изуку/Тодороки Шото
Категория: слэш
Рейтинг: PG-13
Жанр: флафф
Размер: драббл, 724 слова
Краткое содержание: У них наконец-то совпадает выходной день.
Предупреждения: бессмысленная виньетка, ер, условный постканон, персонажи очень в вакууме
Комментарий:

Читать.

Когда Мидория просыпается, лежа лицом в подушку, в комнате едва-едва светает. Холодный и прозрачный свет заполняет пространство, обычно белая стена, которую он видит краем глаза, кажется серой. Ппервым делом Мидория наощупь тянется за телефоном на тумбочке, чтобы проверить время. Шесть двадцать. Он проспал лишних пятьдесят минут. Опоздал?

Он приподнимает голову, чтобы посмотреть спит ли Тодороки, но его нет в постели. Тогда он приподнимается, переворачивается, оглядывая комнату. Проверяет телефон еще раз, но в этот раз смотрит на дату. В календаре записано «выходной», и слова приправлены сердечком — напоминание, что этот день они проведут вместе, ведь выходной у обоих.

У Мидории екает сердце. Вчера он вернулся поздно, после дополнительного дежурства и горы отчетов, вырубился сразу после душа, а сейчас чувствует голод и одновременно счастье. Выходной.

Мидория произносит слово по слогам, пробуя на вкус. Не то чтобы у него редко бывают выходные, не слишком, конечно, часто, не чаще, чем может позволить себе герой первого эшелона, но выходные вместе с Тодороки — такого почти не бывает.

На лето они планируют совместный отпуск, неделя, а то и две вместе, но до лета надо дожить, а пока у них только редкие столкновения на работе и чуть ли не еще более редкие столкновения дома.

Мидория скучает.

Каждый день, час, минуту, секунду, он бесконечно скучает по Тодороки, по его объятиям и запаху, по его теплу и улыбке.

И сегодня ему наконец-то выпал шанс насладиться им.

Мидория спускает с кровати ноги и идет искать Тодороки.

Выходит из спальни в пустую и прохладную гостиную — уже вскоре придется достать котацу и купить обогреватель и сюда тоже. В их прежней квартирке было меньше места и холоднее. Их обогреватель едва справлялся, так что они спасались котацу и теплом друг друга. В этой квартире они живут едва ли три месяца, и Мидория еще толком к ней не привык.

Он проходит на кухню, но и там нет Тодороки. Зато лежит его телефон рядом с пустым стаканом на раковине: он точно дома.Тодороки даже на пробежку не выходит без телефона — вдруг срочно вызовут. Мидория кладет рядом свой. Наливает воды в стакан, выпивает. Откашливается.

Остается проверить ванную, и когда Мидория приоткрывает дверь, он слышит шум воды. И еще кое-что. Сначала ему кажется, что Тодороки с кем-то говорит, но телефон все еще лежит на кухне. Он не сразу соображает, что Тодороки поет.
Тодороки никогда не поет в караоке на встречах с одноклассниками, не участвует в смешных конкурсах на праздниках, даже не поет вместе с Мидорией, когда тот включает караоке-видео, но сейчас... Его голос заполняет всю их маленькую ванную, сильный и глубокий, удивительно приятный. Пение поднимает Мидории настроение, местами Тодороки не попадает в ноты, он, наверное, не пел с начальных классов, как и сам Мидория.

Он вслушивается в слова, разбирает “прости” и “моя любовь”. Улыбается.

Мидория заходит в ванную, прикрыв за собой дверь, стоит еще немного на пороге, вслушиваясь, а потом стучит по душевой кабине и отдергивает шторку.

Тодороки стоит к нему спиной со смешной шапкой пены на голове, по его лопаткам рассыпались отросшие волосы, и Мидория не может удержаться, не протянуть к нему руку, чтобы коснуться светлой кожи.

Тодороки поворачивается к нему и улыбается так, что Мидорию с головы до ног обдает теплом и любовью. Он шагает к Тодороки под воду прямо в пижаме. Прохладная вода заставляет Мидорию поежиться, и он обнимает Тодороки, чтобы согреться. С нежностью целует его, и Тодороки подается к нему навстречу.

— Доброе утро, — шепчет ему Мидория. — Ты так красиво пел.

Тодороки чуть краснеет, и это и смешно, и одновременно мило, так что Мидория не может удержаться и целует его снова. Тодороки не против. Тодороки уверенно отвечает на поцелуй, делая его глубже и настолько горячим, что Мидории кажется, будто он использует причуду.

— Если мы хотим продолжить, тебе придется снять пижаму, — говорит Тодороки.

— Тогда помогай, — смеется Мидория.

Тодороки помогает. Они вдвоем стягивают с Мидории прилипшую к телу рубашку — это одна из его любимых пижам, с лягушками, ее ему на день рождения подарила Тсую, — но стоит Тодороки взяться за резинку штанов, как вода из прохладной становится обжигающе ледяной. Мидория выскакивает из кабины первым, за руку вытаскивает за собой Тодороки, и, поскользнувшись, они неловко падают на пол ванной. Мидория успевает сгруппироваться, Тодороки успевает подставить ему под голову руку, так что, уже упав, Мидория спокойно откидывается на чужую руку, глядит в глаза Тодороки и смеется под шум бойлера.

Тодороки смеется тоже. Они лежат на полу ванной, замерзшие и продрогшие, но Мидория чувствует себя удивительно хорошо, свободным и счастливым.

В конце концов, у них впереди целый день вдвоем.


Название: Вопрос личной жизни
Тема: Свободный день
Автор:  tododeku
Бета: анонимный доброжелатель
Пейринг, персонажи: Ястреб/Старатель, упоминаются Тодороки/Мидория
Категория: слэш
Рейтинг: R
Жанр: повседневность.
Размер: 808 слов
Краткое содержание: Продолжение драббла "Вопрос наследования" и "Вопрос стажировки"
Предупреждения: нет
Комментарий: смена поколений. Тодороки Шото герой №2 и отец одиночка. Энджи его сын и ученики Геройской Академии. Мидория - герой №1, передавший причуду Тошинори Яги. Ястреб - герой №4 (возраст канонный)

Читать.

Руки Мидории уже давно утратили былую чувствительность. Не то что руки Шото – большие, сильные и удивительно чуткие. Мидории нравится, как эти ладони гладят его тело, проминают мышцы, ласкают шрамы и особенно чувствительные местечки. В постели обе руки Шото одинаково горячие – он тщательно следит за температурой в такие моменты. И всегда предупреждает, если ему хочется применить причуду.

Мидория не может так. Его руки после многочисленных травм не годятся для ласки, поэтому он предпочитает ласкать Шото ртом. Губы и язык отлично чувствуют текстуру кожи, температуру, их усилие легко контролировать, а ещё Мидории нравится вкус Шото.

Шото совсем не против, когда его целуют и облизывают. Он вообще с лёгкостью передаёт бразды правления, и с такой же лёгкостью забирает обратно. И Мидории нравится эта универсальность. Нравится плавиться под чуткими пальцами, ощущать жадную, но бережную хватку, нравится подчиниться дикой смеси из откровенной страсти и запредельной нежности. Постель – единственное место, где можно услышать от Шото приятные вещи. Ведь в целом рот этого мужчины не совсем пригоден для того, чтобы доставлять удовольствие.

– Хороший мой, – шепчет на ухо Шото, и от его дыхании кожа покрывается мурашками.

Мидория не может разобрать, холодно ему или жарко, когда его двуединый любовник вот так нависает сверху. В ответ Мидория целует крепкую шею и не может сказать, какой конкретно вкус кожи под его губами, но ему определённо нравится. Шото протяжно выдыхает, запрокинув голову и подставляясь под ласку, и Мидория переворачивается, подминая его под себя. Широкие и тёплые руки не отпускают, продолжают гладить спину и плечи, а Мидория осыпает поцелуями чувствительные ключицы. Скользит губами ниже, по широкой груди. Шото большой, но гармоничный, сила, бурлящая в его мышцах, полностью укрощена, как лёд и пламя его причуды. И Мидория ждёт, когда же наконец его любовник выпустит её целиком. Шото чувствует это ожидание и мягко выворачивается, наваливается сверху – тяжёлый, плотный и горячий. Мидория стонет, прижимаясь сильной спиной к широкой груди. Член Шото проскальзывает между его бёдер, и Мидория крепче сжимает ноги. Им обоим нравится сумата. Шото шумно дышит сверху, капли его пота – обжигающе холодные и почти раскалённые – капают на покрытую шрамами спину. Мидория вздрагивает всем телом и прерывисто стонет, предчувствуя разрядку, и рука Шото протискивается под его живот, чтобы помочь. Мидория вбивается в горячий кулак, сжимает бёдрами чужой член и отпускает себя. Загривок становится влажным от тяжёлого дыхания любовника, и Мидория расслабляется всем телом, ожидая, когда Шото тоже кончит. Тело сверху скручивает судорога, Шото прихватывает губами влажные волосы и хрипло рычит, прежде чем обмякнуть.



Мидория нежится, пока Шото вытирает его влажным полотенцем. В этих руках ткань будет оставаться приятно тёплой столько времени, сколько потребуется. Мидории нравится забота после страсти. Единственное, что ему не очень нравится, так это необходимость скрываться в лав-отеле. Система онлайн-заказов номеров позволяет не светить личной жизнью, а хорошая звукоизоляция – давать волю чувствам и желаниям, но всё же в этих номерах с огромными кроватями и автоматами с секс-игрушками никогда не получалось по-настоящему расслабиться. И дело было даже не в таймере – в случае чего они этот отель целиком купить могли и ещё дюжину таких же. Но трудно говорить по душам в таком месте, а возможность поговорить наедине Мидория ценил выше секса. А уж поговорить после секса – это вообще прекрасно.

– Что-то не так? – иногда Шото бывал очень чутким. Правда, предсказать, когда эта черта характера изволит проявиться, было невозможно.

– Надоели лав-отели, – откровенно ответил Мидория и закинул изувеченные руки за голову. Вначале он часто стеснялся говорить Шото, когда его что-то не устраивало, но постепенно прямолинейный характер половинчатого героя оказал своё пагубное влияние. Мидория вовремя понял, что с Шото можно и нужно быть искренним, если не хочет однажды его потерять. И внезапно оказалось, что это легко и приятно.

– Можно будет в следующий раз остановиться в рёкане, – предсказуемо отреагировал любить старины и традиций.

– Не в этом дело, – Мидория повернулся на бок, лицом к любовнику. Разноцветные глаза смотрели внимательно. Мидория любил эти глаза – честные, но по-кошачьи непроницаемые. – Сейчас я, как и ты, под пристальным вниманием прессы. Но моя карьера заканчивается. С каждым днём я теряю всё больше сил – Один-за-всех покидает меня, и скоро я уже не смогу быть героем. Тогда нам придётся скрываться ещё тщательнее, ведь присутствие бывшего героя может вызвать нездоровый интерес у некоторых папараци.

Шото аккуратно провёл горячей ладонью по щеке Мидории. Он ничего не мог изменить в этом отношении.

– У нас нет выбора, – мягко ответил, не убирая руки. – Разве что, когда твоя причуда окончательно покинет тебя, перейдёшь в моё агентство? Ты ведь прекрасный аналитик, с такими мозгами вовсе нет причин уходить из геройского бизнеса насовсем.

– Будем, как подростки, зажиматься в твоём кабинете под предлогом совещаний? – рассмеялся Мидория.

– Всегда хотел тебя на своём столе, – хмыкнул в ответ Шото.

Резкая трель телефона раздалась, как всегда, не вовремя. Шото потянулся проверить сообщение, и Мидория залюбовался плавностью его движений, наполненных послеоргазменной сытостью. Внезапно Шото простонал «Ястре-еб» и отбросил телефон на подушку. Мидория с молчаливого согласия повернул к себе светящийся экран. Сообщение от героя номер четыре было коротким, но очень эмоциональным «Шото-сан, а я могу пригласить Вашего сына на свидание? Можно? Можно-можно-можно?»

Код.

<a href="https://bnha-fest-2020.diary.ru/p219399714_tododeku-svobodnyj-den.htm"><img src="https://i.imgur.com/wKBsVyM.png" width="350"></a>

---

Тодороки Шото х Бакуго Кацки. День чужого пейринга. Драббл (дабихоксы)

[tdbk-2020]

Название: Именем
Тема: чужой пейринг
Автор: tdbk-2020
Бета: tdbk-2020
Пейринг, персонажи: Даби х Ястреб
Категория: слэш
Рейтинг: G
Жанр: ангст
Размер: драббл, 617 слов
Краткое содержание: После окончания стычки с героями некоторые злодеи попали под амнистию. Даби оказался одним из таких.
Предупреждения: постканон; Даби = Тодороки Тоя; ER.

— Кейго? — хриплый потерянный голос Тои разрывает ночную тишину.

Собственное имя до сих пор режет слух, расходится колючими мурашками по плечам. В обращении Тои оно звучит тяжело, как якорь, который цепляет, возвращает к реальности. И оно же, непривычное, почти чужое, заставляет поёжиться, обернуться к Тое всем телом.

Тот стоит у входа на крышу, с голым торсом, в одних пижамных штанах, растрёпанный после беспокойного сна. Кейго вышел проветриться, едва заслышав его первые болезненные стоны, да так и остался сидеть на парапете до рассвета.

Тяжёлые и полные событий кошмары снятся Тое каждую ночь. Тоя отмахивается, говорит: «Так было всегда». И каждую ночь бешено мечется по простыням, бормочет ругательства сквозь зубы и никогда не позволяет Кейго помочь. Он не просыпается от громких слов и грубых толчков, не успокаивается от крепких объятий. Он словно сам себя держит внутри, не позволяет настоящему стереть из памяти прошлое.

Иногда Кейго кажется, что он слышит в полузадушенной брани своё имя. Неразборчивое, словно забитое глубоко в глотку, оно слетает с губ Тои, когда тот судорожно сжимает руки в кулаки. Но стоит Кейго попытаться разжать его пальцы, как он тут же откатывается прочь, свернувшись в клубок.

Кейго думает, что Тоя и не хотел такой новой жизни. Ему не нужны были ни показная амнистия, ни долг перед отцом, который защищал его на суде, ни зависимость от самого Кейго и их маленькой квартирки на последнем этаже старого высотного дома. Может быть он вообще ничего не хотел, Кейго никогда и не спрашивал.

— Уже не спишь? — выдавливает Кейго улыбку, глядя, как Тоя переминается c ноги на ногу от кусачего утреннего воздуха.

Его самого немного покачивает от недосыпа, но это та слабость тела, которую легко превозмочь, спрятать от пристального внимания Тои. Он спрыгивает на крышу, разминает колени и плечи. Идёт к Тое навстречу, пока не упирается рукой ему в грудь.

— Переживаешь, Кейго? — Криво усмехается Тоя. Он бросает мимолётный взгляд на раскрытую ладонь у себя над сердцем и смотрит Кейго в лицо. — Ты прекрасно знал, на что шёл, когда брал меня под своё крыло.

Иногда Тоя использует его имя, чтобы причинить боль. Сплёвывает с губ, будто это что-то постыдное. Ждёт, что Кейго начнёт относиться к собственному имени с таким же отвращением, как Тоя к своему.

Тоя забывает, что они решились на это вместе. Вернуться к своим настоящим именам и детским страхам. Сжечь их дотла, развеять пепел по ветру и начать всё сначала. Возможно Тоя и этого не хотел, а может ему, как и Кейго, всё ещё не хватило времени привыкнуть.

На самом деле, Кейго не чувствует ненависти или обид: у него не осталось никаких прошлых связей с именем, он сам как чистый белый лист — пиши любую историю хоть чёрно-белым, хоть в цвете. Тоя же помнит всё как сейчас. Семью, пламя, груз разочарования и долгий бег от самого себя. И только поэтому Кейго готов ждать его, сколько потребуется.

— Ты не маленький мальчик, справишься сам, — говорит Кейго, легко подталкивает Тою назад к выходу. — Пойдём домой, Тоя.

Кейго купил эту квартирку, чтобы у них обоих было что назвать домом. Уютное гнёздышко вдали от чужих глаз — так он подумал, когда впервые увидел это место. В эту ложь он упорно пытается верить до сих пор. Но щиколотки Тои всё ещё скованы отслеживающими обручами, и при единственном всполохе синего пламени карательный отряд найдёт их за считанные минуты.

— Какой же ты дурак, Кейго, — с едва скрываемой теплотой шепчет Тоя. Он склоняется к Кейго за мимолётным поцелуем и ведёт его за собой в дом.

Возможно они никогда и не будут свободны, ни от системы, ни от общественного мнения. Но Кейго действительно был бы дураком если бы не попытался сделать для них с Тоей самую малость — спасти их самих от себя. И сейчас эта задача кажется Кейго по силам. Такой же простой, как и то, как легко Тоя подхватил его руку в свою.

---

Dabi x Geten: другие пейринги (арт, todobaku)

[Dabi x Geten]

Название: Вампир
Тема: чужой пейринг
Автор: Dabi x Geten
Форма: рисунок
Пейринг, персонажи: Тодороки Шото/Бакуго Кацки
Категория: слэш
Рейтинг: G
Размер: 1000х716
Комментарий: Голодный вампир - это немного больно.

---

BakuDeku: чужой пейринг; 2 стрипа крбк, 3 стрипа тддк

[BakuDeku SW20]

Название: Домашнее задание
Тема: День чужого пейринга; канон
Переводчик: BakuDeku SW20
Эдитор: BakuDeku SW20
Бета: BakuDeku SW20
Оригинал: tango_nai, первичный перевод с японского
Пейринг, персонажи: Киришима Эйджиро/Бакуго Кацки
Категория: слэш
Рейтинг: G
Жанр: повседневность, юмор
Размер: 1 стр
Краткое содержание: Страдания одинокого Киришимы
Комментарий: открыть отдельно

Название: Год за годом
Тема: День чужого пейринга; канон
Переводчик: BakuDeku SW20
Эдитор: BakuDeku SW20
Бета: BakuDeku SW20
Оригинал: norinori895, первичный перевод с японского
Пейринг, персонажи: Киришима Эйджиро/Бакуго Кацки
Категория: слэш
Рейтинг: PG-13
Жанр: повседневность
Размер: 2 стр
Краткое содержание: Киришима четыре года поздравляет Бакуго по-разному
Комментарий: открыть отдельно

Название: Проснулся?
Тема: День чужого пейринга; канон
Переводчик: BakuDeku SW20
Эдитор: BakuDeku SW20
Бета: BakuDeku SW20
Оригинал: WK_567, первичный перевод с японского
Пейринг, персонажи: Тодороки Шото/Мидория Изуку
Категория: слэш
Рейтинг: PG-13
Жанр: юст
Размер: 4 стр
Краткое содержание: Тихое утро между Шото и Изуку
Комментарий: открыть отдельно

Название: Стирка
Тема: День чужого пейринга; канон
Переводчик: BakuDeku SW20
Эдитор: BakuDeku SW20
Бета: BakuDeku SW20
Оригинал: kk71__, первичный перевод с японского
Пейринг, персонажи: Тодороки Шото/Мидория Изуку
Категория: слэш
Рейтинг: G
Жанр: повседневность
Размер: 3 стр
Краткое содержание: Всё становится приятнее вместе
Комментарий: открыть отдельно

Название: Ожидание
Тема: День чужого пейринга; канон
Переводчик: BakuDeku SW20
Эдитор: BakuDeku SW20
Бета: BakuDeku SW20
Оригинал: hatironpa, первичный перевод с японского
Пейринг, персонажи: Тодороки Шото/Мидория Изуку
Категория: слэш
Рейтинг: G
Жанр: повседневность
Размер: 4 стр
Краткое содержание: Шото просто хочет пойти домой с Мидорией
Комментарий: открыть отдельно

---

bakushima: чужой пейринг

[bakushima2020]

Название: Шоколад
Тема: чужой пейринг
Автор: bakushima2020
Пейринг, персонажи: Тодороки Шото/Мидория Изуку
Категория: преслэш
Рейтинг: G
Жанр: школа, повседневность
Размер: 557 слов
Краткое содержание: Изуку, конечно, интересно, подарит ли ему кто-нибудь обязательный шоколад.

Читать.

Изуку, конечно, интересно, подарит ли ему кто-нибудь обязательный шоколад. На любовный он не надеется, но вот хотя бы обязательный от Урараки-сан… В средней школе ему никто ничего не дарил, да и в младшей только дразнили... Хотя сегодня он пришел раньше обычного. Наверное, в классе еще почти никого и нет…

Он вздыхает, собирает волю в кулак и шагает в класс.

— Деку-кун! — радостно восклицает Урарака, которая стоит у двери. Они чуть не сталкиваются носами, но она все равно улыбается и вручает ему аккуратную маленькую коробочку с цветочным узором.

Изуку усилием воли удерживается и от счастливого вопля, и от слез, и возвращает улыбку:
— Спасибо, Урарака-сан, очень красиво.

Девушка слегка смущается и делает шаг назад, освобождая Изуку дорогу к его парте.

И пока он доходит, в его руках оказывается полно сладостей. Дорогой горький шоколад известной марки и с максимальным содержанием какао от Яойорозу-сан. Ярко-розовая пачка от Ашидо-сан. Фигурная шоколадка-цветок в прозрачном пакетике от Хагакурэ-сан. Явно самодельная, но очень аккуратная плитка в бумаге с лягушатами от Тсую-тян. И конфетки в виде ноток от Джиро-сан.

Определенно, это один из лучших его дней в академии. Вообще в школе за все время.

Хотя уроки сегодня будут очень долгими. Больше всего Мидории сейчас хочется вернуться в общежитие, сфотографировать шоколад — свой первый шоколад на день святого Валентина — и съесть по кусочку от каждого.

Ладно, он дождется вечера. Он выдержит.

Как всегда ровно за пять минут до начала занятий в класс заходит Тодороки. Он направляется к своей парте, но сворачивает не во второй проход между партами, а в третий. Изуку интересно, почему он изменил своей привычке, но интересно ровно до той секунды, когда Тодороки останавливается перед ним, сдержанно кивает и говорит:
— Мидория. Доброе утро.

Изуку слышит, как тихо становится в классе. И почти слышит, как вертятся шестеренки в голове Урараки-сан, любительницы яойных додзинси про героев — конечно, он предпочел бы не знать о ней этого, но что поделать.

Время вдруг невыносимо растягивается.

Тодороки тянется к своей сумке, и его движения, обычно быстрые и точные, словно сняты в слоумо.

Изуку, не в силах пошевелиться, смотрит, как Тодороки достает на свет божий безупречно выполненного шоколадного Всемогущего.

Это же лимитированная серия! Ее же мгновенно раскупили по интернету, Изуку сам хотел такую, но не успел! И костюм Золотого века! С плащом!

— Да, — кивает Тодороки, и Изуку понимает, что сказал это все вслух.

— Мы с сестрой вчера ходили в кино, а потом погулять, и в одном магазине я увидел его. Подумал, что тебе понравится. Бери.

Челюсть Изуку умудряется удержать от падения, но вот с лезущими на лоб глазами он ничего не может сделать.

Шоколад!

В день святого Валентина!

ОТ ТОДОРОКИ!

Изуку осторожно косится на одноклассников. На их лицах написан шок той или иной степени. Глаза Урарараки горят жутким пламенем.

Ладно.

Ладно.

Это просто потому, что они дружат.

Они же друзья.

Только друзья.

— Эм, спасибо, Тодороки-кун? — говорит Изуку и берет фигурку, лихорадочно пытаясь понять, что происходит, и чувствуя, как к скулам приливает кровь.

Тодороки оглядывается, явно заинтересованный повисшей в обычно шумном классе тишиной, тоже видит лица окружающих и, кажется, что-то понимает.

— Надеюсь, тебе понравился мой подарок, сестра сказала, что это будет прекрасный дружеский жест, — говорит Тодороки и, дождавшись от Изуку слабого кивка, идет к своему месту.

Фуюми-сан, конечно, права, но...

Говоря последнюю фразу, Тодороки явно улыбался, пусть и самым уголком рта, так, что это заметил, кажется, только Изуку.

И кроме всего прочего...

ОН ЖЕ НЕ СМОЖЕТ СЪЕСТЬ ВСЕМОГУЩЕГО!

Код.

<a href="https://bnha-fest-2020.diary.ru/p219384107_bakushima-chuzhoj-pejring.htm"><img src="https://i.imgur.com/ECdvRnP.png"></a>

---

tododeku: чужой пейринг

[tododeku]

Название: Вопрос стажировки
Тема: Чужой пейринг
Автор:  tododeku
Бета: анонимный доброжелатель
Пейринг, персонажи: Ястреб/Старатель, упоминаются Тодороки/Мидория
Категория: слэш
Рейтинг: РG
Жанр: повседневность.
Размер: 1766 слов
Краткое содержание: Продолжение драббла "Вопрос наследования".
Комментарий: смена поколений. Тодороки Шото герой №2 и отец одиночка. Энджи его сын и ученики Геройской Академии. Мидория - герой №1, передавший причуду Тошинори Яги. Ястреб - герой №4 (возраст канонный)

Читать.

Этого парня Энджи заметил ещё на вступительном экзамене. Во-первых, людей выше него ещё поискать, а во-вторых, эту причуду Энджи уже видел. Много раз. И он совершенно точно знал, кому она принадлежит. Двух одинаковых причуд не бывает. Даже у близнецов они схожи, но всё же отличаются. А значит...
Что это значит, Энджи пытался понять и после того, как экзамен закончился. Белобрысая каланча его, разумеется, прошёл. С такой-то причудой! И почему никто не видит?

– Я знаю эту причуду, – шипит Энджи прямо в растерянные голубые глаза, прижимая долговязого парня к ближайшей стене.

– Это моя причуда, – тихо и твёрдо отвечает тот, решительно нахмурив брови. – Я заслужил.



Дома Энджи пересматривает все видеоролики с Дэку, жадно отслеживая каждое движение под причудой. Герой номер один бьёт ногами, тогда как белобрысая шпала кулаками, но эти молнии, эта мощь…

Энджи закусывает большой палец и не замечает двуцветную тень отца позади. Шото молча смотрит на сына, слишком сосредоточенно изучающего записи. Он проматывает всё, кроме боёв – их он смотрит в замедленном темпе. И Шото понимает, что это значит. Энджи будет искать ответы. И найдёт. Уж чего-чего, а упорства и стараний ему не занимать. Всё, что может Шото, – подстраховать сына и Дэку, когда придёт время.



В академии Энджи не спускает глаз с Тошинори Яги. Именно так зовут шпалу с причудой Дэку. Энджи даже не пытается скрыть своё внимание, откровенно преследуя парня. При ближайшем рассмотрении тот похож на долговязого и вислоухого щенка, пока ещё голенастого и неловкого, с наивным и открытым взглядом, словно никогда раньше не сталкивался с обманом. Энджи невзлюбил этот доверчивый взгляд даже больше, чем ту копну прошлогодней соломы, которую этот самый Тошинори таскал на голове.

Одноклассники подшучивают и необидно дразнят, отчего горячий темперамент бьёт в голову. Огненные вспышки вызывают совершенно непонятный восторг, и злиться всерьёз у Энджи не получается.

Тошинори не боится, но щемится по всем углам, сбегая на тренировки, дополнительные занятия и в класс поддержки. Энджи преследует, как гончая по кровавому следу, но толку от этого практически нет. Зато девчонки в классе поддразнивают вдвое чаще. Особенно одна крольчиха. Эта и вовсе не смущается пейринговать двух лучших учеников.

На тренировках белобрысое недоразумение нередко выглядит ошарашенным собственными результатами. И Энджи бесит, что эти результаты зачастую лучше, чем у него.



– Ты знаешь, что происходит? – Шото пьёт зелёный чай и не сводит разноцветных глаз с Мидории. – Теперь он не пересматривает твои видео, а сразу же после занятий идет в додзё и выкладывается по полной. Так, как в своё время заставляли меня. Только он делает это сам и так, словно хочет кому-то что-то доказать.

– Тошинори ничего ему не говорил, – Мидория чувствует себя неловко. Он одинаково не любит секреты и исповеди. – Может, если бы я отдал причину ему…

– Ты уже сделал выбор, – Шото качает головой. – И я рад, что это не мой сын. У него слишком горячая голова. Пусть сначала обуздает то, что ему уже дано.

– Ты не злишься? – Мидория робко улыбается.

– Нет, – Шото допивает чай. – Ты поступил правильно. А Энджи…

Шото замолкает. Он не знает, как помочь сыну. Но, похоже, знает того, кто может.

***

– Мне не интересны дети, – Ястреб с удовольствием обгладывает куриные крылышки. – Я лишь хочу, чтобы они растили своих в мире, где у героев будет слишком много свободного времени

– Ну, так взгляни на них поближе, – Шото шумно втягивает порцию собы.

– Вот всегда ты так! – Ястреб подпирает щёку одной рукой, а второй играет с вилкой. – Скажешь два слова, ничего не объяснишь и напрямую не попросишь, а отказать тебе сложно.

– Ты просто не любишь Дэку.

– Не то чтобы не люблю, – Ястреб притягивает к себе вторую порцию крылышек. – Просто он слишком яркий. Улыбка эта… шире его же плеч.

Шото безразлично позволяет Ястребу смерить взглядом ширину собственных плеч, которые ничуть не уже, чем у Мидории. Они оба большие, плотные, жаркие от распирающей силы. Мелкий и лёгкий Ястреб может запросто устроить насест на плече любого из них.

– Ладно, – сдаётся Ястреб. – Ну, хоть намекни, что я должен увидеть в UА?

– Тогда это будет неинтересно, – Шото смотрит в золотые глаза и громко всасывает собу. Ястреб смеётся.


Ястребу нет нужды заходить на территорию академии, в которой он не учился. Достаточно отправить туда пару-другую перьев. Он довольно быстро находит преемника Дэку, но вряд ли Шото намекал на него. Да и самому Ястребу этот парень с несомненно огромным потенциалом не интересен. Впрочем, он всё равно смотрит на него – узнавать, так уж всё. Тошинори Яги похож на щенка. Люди с таким взглядом – открытым и честным – могут быть добры и порядочны, а могут оказаться фанатиками. Словом, лучше держаться от таких подальше, чтобы не попасть ни в ловушку их безразличной доброты, которую они щедро делят поровну на всех, а значит, не бывают добры ни к кому конкретно, ни в ловушку фанатизма. Харизма таких людей, как Дэку или его преемник, заставляет других идти следом. А Ястреб устал следовать по проложенному кем-то другим пути.

Ястреб наблюдает. Перьями и собственными глазами. Ученики 1-«А» дружны, азартны, бесшабашны и старательны одновременно. Тошинори почти на голову выше многих. Но есть ещё один, чуть поменьше, но зато плотнее, шире и жарче. Ястребу нравится взгляд знакомо-бирюзовых глаз. Люди с таким взглядом никогда не сдаются. Похоже, та половина, которую Энджи Тодороки унаследовал от отца, была парнем освоена и поглощена, да ещё и сверху горочкой досыпана. Ястреб видит упрямство, старательность и… жгучую ревность. Она пылает ярче красных волос. И это безумно интересно.



В какой-то момент Ястреб ловит себя на том, что снова наблюдает за мальчишкой Тодороки. В наблюдениях он дока, но обычно делает это не потому, что хочет. А вот за Энджи следит, потому что ему неожиданно приятно быть в курсе дел мальчишки. А ещё… ещё потому, что тот старателен, но социально неловок. Не так, как его отец, то ли всерьёз, то ли из какого-то извращённого троллинга не понимающий двусмысленностей. Неловкость Энджи совершенно другая. И Ястребу хочется помочь, направить, как направляет собственные перья.

– Кажется, я наконец-то нашёл себе напарника, – шепчет Ястреб. – Напарника, который станет светом, чтобы я смог действовать в тенях.



Однако похоже, что у юного Тодороки совсем другие планы. Он смотрит на героя, входящего в первую пятёрку, как на пустое место. И Ястреб начинает понимать, для кого так горит этот парень, понимает, что за ревность сжигает его. Это так просто – и в то же время так невероятно. И Ястреб тянет мальчишку в ближайшую забегаловку.

Он безостановочно трындит о обо всём на свете и ни о чём конкретно. Предлагает гамбургеры и колу, а сам жуёт жареные крылышки. И говорит, говорит, говорит. Мальчишка нахмуривает фамильные брови и становится похож на мэй-куна. Ястреб понимает, что очень любит кошек. Особенно крупных и серьёзных.

– Как ты смотришь на стажировку в моём агентстве? – Ястреб выпаливает вопрос внезапно даже для самого себя, но парень не выглядит удивлённым. – Конечно, ты можешь пройти стажировку у отца, но разве не интересно научиться чему-то новому?

– Почему я?

– А почему нет? – Ястреб отодвигает в сторону тарелку с горсткой тонких косточек, – или я для тебя слишком молод?
Тодороки вспыхивает весь и сразу, решительно поднимается на ноги, собираясь уйти.

– Потому, что ты сможешь то, что не может герой номер один и наверняка не сможет и его преемник, – бросает ему в затылок Ястреб и с удовольствием смотрит, как тот оборачивается. – Герои никогда не отдыхают, спасают других, рвут жилы и ломают кости, спасая других и преследуя злодеев. Но разве это правильно?

Мальчишка насторожено смотрит, затем неторопливо снова устраивается напротив.

– Это и значит – быть героем.

– Неужели? – Ястреб сам не знает, почему откровенничает с этим юношей. Но бирюзовые глаза напротив такие упрямые и честные, что он продолжает: – Это работа, как и любая другая. А значит, герои имеют право на отдых, выходные и развлечения. Если героям приходится стараться изо всех сил, значит, что-то идёт неправильно. Значит, они мало работали или их слишком мало. Пожарные же не тушат здания дни напролёт. Они проверяют исправность сигнализации, устраивают учения, а наши дома в безопасности, потому что они всегда готовы. Понимаешь? Я хочу, чтобы у героев было свободное время. Это моя мечта. Но в одиночку мне её не осуществить. Я недостаточно силён для этого.

– И зачем мне помогать тому, кто слаб? – Тодороки подозрительно щурится.

– А разве сильным нужна помощь? – спрашивает Ястреб – и с грустью видит, что мальчишка согласен. Что ж, будет ещё одна вещь, которой он научит юного Тодороки. – Сильным нужна опора. Я могу стать твоей. Давай проверим? Пара недель стажировки, и тогда я выслушаю твой ответ.

Энджи подозрительно смотрит на непонятного героя. Такой молодой, но уже весьма известный, имеющий собственное агентство и занимающий место в топ-списке героев. Пожалуй, самый молодой на столь высокой позиции. И это – действительно хороший шанс. Энджи смотрит на героя, а тот улыбается своим мыслям, и почему-то именно это убеждает Энджи согласиться.

***

Чего Энджи точно не ожидал, так это, придя домой, увидеть за обеденным столом Ястреба, наворачивающего очередную порцию курятины. Причём наворачивающего с таким аппетитом, что даже отец в кои-то веки ел не свою любимую лапшу, а делил трапезу с гостем.

– С возвращением, Эн-чан, – Ястреб приветливо машет рукой.

Энджи, пробормотав ритуальное «я дома», таращится на отца. Тот пожимает плечами и пододвигает свободную тарелку в сторону сына, предлагая присоединиться.

– Просто он не может остановиться, пока не получит желаемого, – спокойно говорит Тодороки-старший с привычно-невозмутимым видом. – Так что я, пожалуй, даже не буду писать тебе приглашение, всё равно бессмысленно.

– Дэку вообще не берёт стажёров, – радостно сообщает Ястреб, – а наш взрывной номер три скорее откусит себе руку, чем напишет приглашение твоему сыну. Так что я – самый лучший из оставшихся вариантов!

Шото хмыкает так выразительно, что слово «интриган» почти зримо повисает в воздухе, и отпивает чай.

– Признавайся, сколько агентств ты обошёл, заявляя, что мой сын стажируется у тебя?

– Ему всё равно придёт куча писем, – отмахивается Ястреб. – Но никто…

Договаривать Ястреб не успевает. Между ним и Энджи мгновенно вырастает ледяная стена – и так же мгновенно испаряется под бешеным взглядом подростка.

– Вы уже за меня всё решили?! – грохочет он, сжимая окутанные пламенем кулаки.

Ястреб громко выдыхает с нескрываемым восхищением, похожим на восторженный писк, и тянется навстречу всем телом. Золотые глаза сияют так, что, кажется, поглощают яростное пламя Энджи. Громкий и долгий сюпающий глоток хозяина дома разрушает неустойчивое мгновение и странным образом возвращает Энджи спокойствие.

– Я поем позже, отец, – говорит он и медленно уходит к себе, слыша за спиной неприлично восторженный голос героя номер четыре.

– Ты это видел, Шото? Видел?!

– Это мой сын. Разумеется, видел. И не раз.

Отец невыносим в своём вечном спокойствии, но именно это одна из констант в жизни Энджи. Это и ещё Дэку.



– Ты не перегнул палку? – Шото невозмутимо пьёт чай.

– Разве что самою малость, – Ястреб неловко чешет в затылке, признавая справедливость суждения. – С другой стороны, разве это не польстит ему?

– Он всё ещё одержим Дэку, – Шото пожимает плечами.

– О! – Ястреб хлопает в ладоши. – Так он любит постарше? Тогда у меня есть шанс.

– Ястреб, – Шото ставит чашку с чаем на стол и пристально смотрит разноцветными глазами. – Это мой единственный сын.

– Не собираюсь я его обижать! – клятвенно заверяет Ястреб и снова восторженно подаётся вперёд. – Он тот, кого я искал всю свою жизнь!

Код.

<a href="https://bnha-fest-2020.diary.ru/p219384102_tododeku-chuzhoj-pejring.htm"><img src="https://i.imgur.com/mGDFH6r.png" width="350"></a>

---

Тодороки Шото х Бакуго Кацки. АУ. Мини

[tdbk-2020]

Название: На волоске от провала
Тема: АУ
Автор: tdbk-2020
Бета: tdbk-2020
Пейринг, персонажи: Бакуго Кацки | Тодороки Шото
Категория: преслэш
Рейтинг: PG
Жанр: процессуальная повседневность
Размер: мини, 1940 слов
Краткое содержание: У Бакуго появился воображаемый друг
Примечание: жнец!АУ с квирками возможно выпадение случайных соулмейтов

На место обвала Бакуго прибыл с опозданием. Очередная накладка в отделе коммуникации, очередной позорный просчёт с его стороны в глазах общественности.

По-хорошему из этого замшелого агенства стоило свалить давным-давно, не вестись на пустые обещания, наступить наконец на горло гордости и попросится под крыло кого-нибудь из топ-десятки героев. Бакуго хотел другого. Подняться к вершине с нуля, сделать имя, не прибегая к школьным связям и не потакая ожиданиям толпы. Сейчас его имя проигрывало сотни пунктов тем же Деку, Ингениуму или Креати, и чёрт бы побрал Бакуго с его дурацкими решениями.

Собравшиеся зеваки сгрудились у ограничительной ленты. Они взволнованно обсуждали происходящее, пару человек то и дело истошно вскрикивали, очевидцы помоложе снимали происшествие на камеры телефонов. Бакуго пронёсся мимо них одним рывком и приземлился у усталого вида патрульного. Толпа отозвалась на его появление разношёрстными шепотками.

— Ситуация. — бросил Бакуго патрульному вместо приветствия.

Ладони искрились от напряжения и жажды действия, но стандартная процедура обязывала хотя бы к простейшему сотрудничеству с полицией. Да и сам он давно уже научился не хвататься, ведомый подростковыми гормонами, за каждое дело наобум.

Патрульный едва окинул его взглядом и неодобрительно покачал головой. Бакуго в ответ нахмурился, всем видом напоминая, что терпение у него не резиновое. Спасательные операции не были его коньком, об этом в округе знали все, но Бакуго был про-героем, спасал людей от смерти, увечий и потерь, и потому уважение было минимальным отношением, которого он заслуживал.

— Сами видите, — нехотя заговорил патрульный. — Обрушился жилой комплекс. Постройка старая, скорее всего не выдержали опоры. В одной из квартир на втором этаже взорвался газовый баллон, пожарные сейчас занимаются тушением.

— Жертвы? — спросил Бакуго, наспех осматривая место происшествия. Стандартный двухэтажный дом, в котором вряд ли с десяток квартир наберётся. Будто карточные, стены его пластами рухнули друга на друга. И только один из углов устоял; с него и сошла на землю волна из раскрошенного бетона, осколков стекла и согнутых металлических перил.

— От взрыва погибло два человека. Старуху и молодую семью, которые жили наверху, удалось вытащить. На первом этаже четыре квартиры, по крайней мере в одной из них на момент обрушения находился человек. Его местоположение вычислили по крикам о помощи, но добраться до пострадавшего пока не удалось.

Бакуго кивнул, и, пропустив мимо ушей привычное «Только хуже не сделай, герой», направился к завалам.

На месте уже работали спасатели и медики. К моменту, когда он добрался до одной из групп, мужчину, о котором говорил патрульный, уже откопали. Бакуго помог расчистить безопасный тоннель, отбросив несколько развалившихся плит щелчками пальцев, и двинулся дальше по периметру.

Поначалу казалось, что первый этаж оказался совсем пуст. Кроме мелкого обрушения, где подмога Бакуго не понадобилась, он не обнаружил ни одного признака присутствия людей под завалами. От собственной бесполезности и общей бессмысленности вызова раздражение привычно забилось в висках. Он уже решил было покинуть место происшествия досрочно, когда из-под обломков донёсся едва слышный болезненный стон. Бакуго ринулся на звук.

— Вы меня слышите? Я про-герой Бакуго, — позвал он в попытке определить точное положение пострадавшего, но ответа так и не последовало.

Для начала он смотрел завал на просветы и принялся разбирать его слой за слоем. Горки бетонной крошки разгребать было несложно, массивные же плиты поддавались с трудом. Полагаться на квирк было слишком опасно: Бакуго не знал, сколько людей погребено, а потому пришлось использовать только физическую силу. Бакуго двигался вслепую, обходиться без героя с эхолокацией было непривычно. И только, когда собственные ладони закровоточили, он понял, что пора запросить помощь и спецтехнику.

Бакуго устроил себе передышку, размял ноги и наспех обработал ссадины на руках, пока связывался через наушник со спасателями. Когда он вернулся к месту, у завала на корточках сидел одетый в штатское человек.

Мужчина мановением руки отбросил несколько крупных камней и, потянув, выудил руку пострадавшего наружу. Его жесты были насколько небрежны, будто он играл с тряпичной куклой. Бакуго на мгновение оторопел.

— С дороги! — с рёвом кинулся к нему Бакуго. — Что ты делаешь?!

Любая смена положения тела могла привести к новым и даже несовместимым с жизнью травмам. Это знали даже дети, поголовно воспитанные на геройских ток-шоу и сериалах. Бакуго даже не успел оценить состояние пострадавшего, чтобы продумать собственную стратегию. Инстинкты вскричали в нём, и он схватил незнакомца за руку.

От прикосновения мужчина отшатнулся как от удара, взметнулись крашеные волосы, в разноцветных глазах скользнуло удивление.

— Ты меня видишь? — заторможенно проговорил он. — Ты можешь взаимодействовать со мной физически?

Выражение его лица из отрешённого превратилось в задумчивое.

— Ты больной?! — закричал на него Бакуго. — Ты же его убить можешь!

— Но он уже умер, — с недоумением произнёс мужчина.

Словно в доказательство своих слов, он сложил указательный и средний пальцы свободной руки вместе и дотронулся ими до запястья трупа. Тотчас из потемневших вен засочился прозрачный белесый дым. Он толчками выходил из тела и сгущался в неясное подобие человеческого силуэта.

— Видишь? — спросил мужчина с разноцветными глазами.

— Что это за хрень? — отшатнулся Бакуго, неосознанно выпуская руку незнакомца из хватки.

Мужчина молча пожал плечами в ответ, поднялся на ноги и силуэт потянулся к нему, как привязанный.

— Куда ты его уводишь? — сорвался на крик Бакуго. — Это моя добыча. Я его почти спас.

— Послушай как там тебя, Бакуго?... — медленно и чётко, словно с умственно отсталым, заговорил мужчина.
— Откуда ты знаешь моё имя?

Не отдавая себе отчёта, Бакуго настороженно отступил на шаг назад. Чертовщина, которая с ним сейчас творилась, никак не укладывалась в его привычное видение мира. Появившийся из ниоткуда незнакомец инстинктивно пугал. От бессильной злобы, Бакуго едва сдерживал себя, чтобы не наброситься на него с кулаками. Его останавливало только сомнение, что он самостоятельно сможет вернуть вышедшую из тела душу обратно.

— Я смотрю новости, — пожал плечами мужчина. — Так вот, Бакуго. Он мёртв. Ты облажался. Тебе суждено было облажаться, а ему умереть. Не бери близко к сердцу.

— Что за херню ты несёшь! — дёрнулся было к нему Бакуго, но мужчина в лёгком прыжке ушёл от удара, снова махнул рукой и исчез, прихватив с собой душу.

В тот день, когда Бакуго заполнял отчёт, у него впервые в жизни тряслись руки.

***

Бакуго уже год хранил рекорд с нулевой смертностью на вызовах. Конечно, случалось, что люди, которых он спасал, получали травмы от его же квирка. Но это были мелочи, главное, что никто из них не попрощался с жизнью досрочно.

После той встречи со жнецом к нему стали приходить непривычные мысли. Действительно ли их смерть заранее предопределена? Стоит ли ждать её сегодня, завтра, за следующим же углом? Есть ли смысл в геройстве, если повлиять на ход вещей невозможно?

Когда-то давно ради свободного использования своего квирка, ему пришлось смириться с законами геройского мира. Научиться ставить благополучие других на первое место, подыгрывать нелепым рекламным спектаклям и косвенно внушать людям, что без героики в их жизни никогда не будет места безопасности. Тогда Бакуго показалось это равноценным обменом. Так же он считал и сейчас. Он давно осознал, что спасение чужих жизней, давало ему возможность быть самим собой. И эту возможность он не отдал бы ни судьбе, ни чему бы то ни было.

В то, что простое преследование карманного воришки может обернуться постыдным фарсом, Бакуго не поверил бы даже навеселе. Таких погонь у него было сотни, если не тысячи, за одну недолгую профессиональную карьеру, что уже говорить о временах, когда он стажировался в многочисленных агентствах.

Бакуго на рывке завернул за угол, отточенными рабочими объяснениями успокаивая прохожих. Жёлтая кепка карманника мелькнула среди толпы, и Бакуго ускорился, сокращая дистанцию. Погоня, конечно, была всяко лучше протирания штанов в офисе, но растягивать патрульные часы дольше положенного, он тоже не собирался.

Он почти схватил воришку за руку, когда боковым зрением ухватился за знакомый образ в толпе. Крашеная напополам голова — огненно-красный и снежно-белый, — и абсолютно бесстрастный взгляд разноцветных глаз.

— О, твою мать. Только не ты! — зарычал Бакуго.

Жнец приближался к воришке сбоку, подрезая Бакуго по пути. Завидев его, жнец улыбнулся одними уголками губ.

— Снова я. Видимо, ты плохо справляешься со своей работой.

Бакуго отвлёкся всего на мгновение, но воришка, почуяв близкую опасность, рванул изо всех сил, выбегая на проезжую часть. Полуденный гомон толпы разорвал звук тормозов, один из водителей не успел справиться с управлением, и воришку по инерции протащило несколько метров вперёд. Он был совсем ещё юный, скорее подросток, чем самосознательный молодой парень. При удачном стечении обстоятельств удалось бы отделаться простым штрафом, но Бакуго снова облажался.

Ему повезло, что на этот раз вокруг были свидетели.

Под привычный гомон толпы Бакуго двинулся к трупу зафиксировать смерть. Тело в в момент налилось свинцовой усталостью, едва удавалось переставлять ноги. Не говоря ни слова, Жнец проследовал за ним. Он не подгонял Бакуго и не спешил сам. Водитель в истерике выбежал из машины, он что-то громко доказывал Бакуго, но тот его не слушал. Он смотрел на застывшее выражение на лице мальчишки и то, как, присев на одно колено у тела, жнец всё тем же лёгким прикосновением вытащил душу наружу.

— Как ты можешь шутить об этом? — устало спросил он, когда жнец снова поднялся на ноги.

— А что в этом особенного? Я забираю души десятками каждый день, — он посмотрел на Бакуго нечитаемым взглядом, таким долгим, что Бакуго показалась в нём жалость. — Я делаю свою работу, а ты господин Герой, делай свою.

***

Нелепая смерть воришки сказалась на Бакуго тяжелее, чем он ожидал. Он взял недельный отпуск и вечер за вечером проводил в баре за выпивкой. Мыслей в голове роилась туча, но ни за одну конкретную его захмелевший мозг зацепиться не мог. Проскальзывали ли среди них виноватые обрывки или безысходные фантазии, Бакуго не запомнил.

Он потягивал свой четвёртый бокал виски, когда справа от него за барную стойку присел никто иной как уже знакомый жнец. Бакуго даже не удивился, только устало спросил:

— Ты преследуешь меня?

— Я заказываю коктейль.

Перед жнецом действительно оказался один из пивных напитков, но Бакуго не успел уследить, когда к ним успел подойти бармен. Бакуго сделал очередной глоток и, повернувшись к жнецу всем телом, заявил:

— Я тебя ненавижу. Когда ты появляешься, всегда несёшь мне провал.

— Это судьба? — предположил жнец. Он не смотрел на Бакуго, вместо этого вглядывался в глубину своего стакана.

— Клал я на твою судьбу, — ударил кулаком по столешнице Бакуго.

— Она не только моя, но и твоя, — ответил жнец. Впервые его голос звучал враждебно, будто Бакуго обидел его лично.

В молчании они вернулись к своей выпивке.

— Люди же не знают о тебе, тогда на месте аварии никто и не заметил, что ты сделал. Почему я тебя вижу? — спросил Бакуго несколько минут спустя.

— Сейчас меня все видят. Мы живём среди людей с начала истории. Сколько существовало человечество, столько их и сопровождали жнецы.

— И у тебя есть имя? Работа, семья?

— Конечно, как и у любого другого человека.

— Но ты не человек.

— Я Тодороки. — после недолгого раздумья сказал жнец, будто его имя должно было ответить на все вопросы, которые зудели в голове Бакуго.

— Серьёзно. Почему я? — наверное этот вопрос и был единственным, что его волновало. Как избежать этого? Что нужно сделать, что судьба оставила его в покое?

— Откуда я знаю, может быть твоя мать со жнецом согрешила, — смешливо произнёс Тодороки.

Бакуго схватил его за грудки так резко, что у самого голова закружилась.

— Повтори, — угрожающе прорычал он.

— Если ты не отпустишь меня сейчас же, я могу ускорить твой переход в загробную жизнь, — медленно проговорил Тодороки. Голос его звучал непривычно низко, резал слух опасными обещаниями.

— Выйдем, — бросил ему Бакуго и первым направился к выходу.

Они сцепились, стоило им зайти в подворотню за баром. Бакуго остервенело бил Тодороки в лицо, без замаха, но и не сдерживаясь. Тодороки в ответ вышибал из него дух ударами по печени, в солнечное сплетение. Прервав бешеный ритм, с которым его колотил Бакуго, Тодороки прижал его к стене бара, надавил на гортань предплечьем.

— Тебе хватит? — спросил он.

— Хрена с два я смирюсь с судьбой, — засипел в ответ Бакуго. — Никто, слышишь, никто не посмеет мне указывать, как и когда мне сдохнуть.

Он ударил лбом в лбом, а когда Тодороки согнулся, вдыхая, с размаху зарядил в промежность.

— Хм. А ты забавный, — рассмеялся Тодороки, закашлявшись.

Он поднял лицо, и Бакуго увидел, как загорелись его глаза. Теперь это было не удивление и не жалость. Во взгляде Тодороки сквозил интерес.

— Надеюсь, я никогда больше тебя не увижу, — Бакуго предупреждающе сжал пальцы на его подбородке.

— Посмотрим, — улыбнулся Тодороки и оттолкнул его руку.

---

Dabi x Geten: AU

[Dabi x Geten]

Название: Сценарий
Тема: AU
Автор: Dabi x Geten
Форма: арт
Пейринг: Даби/Гетен
Категория: слэш
Рейтинг: G
Размер: 1138х842, цветной вариант — 1000х750
Комментарий: Когда партнер подрывает рабочую атмосферу...

+бонус цветная версия

---

BakuDeku: AU, 1 стрип

[BakuDeku SW20]

Название: Романтика
Тема: АУ
Переводчик: BakuDeku SW20
Эдитор: BakuDeku SW20
Бета: BakuDeku SW20
Оригинал:

mykym69, первичный перевод с японского

twitter.com/mykym69/status/1241746457503227905
Пейринг, персонажи: фем!Бакуго Кацки/фем!Мидория Изуку
Категория: фемслэш
Рейтинг: PG-13
Жанр: повседневность
Размер: 2
Краткое содержание: У Каччан болит живот, но думает она не об этом
Комментарий: открыть отдельно

---

Endeavor x Hawks: AU

[Endeavor x Hawks]

Название: Chol
Тема: АУ
Автор: Endeavor x Hawks
Бета: Endeavor x Hawks
Пейринг, персонажи: Энджи / Ястреб
Категория: слэш
Рейтинг: PG-13
Жанр: ангст
Размер: 1280 слов
Краткое содержание: На перерождение огненные птицы всегда возвращаются домой.
Предупреждения: смерть основного персонажа (фениксы перерождаются, это нормально)
Комментарий: кусок чего-то странного на тему бога огня и его огненной птицы.

Шорох перьев знакомый и привычный, но сегодня вместо радости предвкушения встречи будит тревогу и тяжёлую, удушливую тоску. Будит в памяти все прошлые визиты с запахом крови и гари, и Энджи несколько долгих мгновений заставляет себя не оборачиваться, не отводить взгляд от взволновавшегося огня в камине. Пока не увидел — ничего не произошло. Пока не увидел — не случилось ничего непоправимого. Какое мелочное, трусливое чувство

Кейго никогда не пользуется дверьми — Энджи знает эту привычку, и потому в доме всегда настежь открыты окна, как бы сквозняки ни будоражили огонь. Кейго не изменяет своим привычкам и сейчас — но без типичной ловкости, и на несколько секунд он замирает в оконной раме, оставляя на светлом дереве красные пятна, прежде чем не впорхнуть, но скорее упасть в комнату.

Энджи подхватывает его у самого пола — и на руках тоже остаётся красное. Кейго, пошатываясь, поднимается на ноги, с неловким смешком ерошит волосы и отводит взгляд — и его алые крылья кажутся потускневшими. То, что от них осталось — каким должно быть пламя, опалившее огненную птицу?

Энджи хорошо знает, каким.

— Неужели опять?.. — не удерживается он от бессмысленного вопроса.

Кейго улыбается слабо и жалко. Это лишь блеклая тень его привычной искрящей улыбки. Он угасает, как угасает солнце на закате.

— Прости. Наверное, карма у меня такая. Не знаю, за прегрешения прошлых жизней…

За прегрешения, да. Только не прошлых. И не его. Энджи не хочет говорить, что Кейго снова платит за чужие ошибки. Не хочет ещё сильнее омрачать и без того нерадостную встречу.

В последние месяцы у них почти не было времени побыть вместе. Теперь уже и не будет. Не с этим Кейго. Не в этой жизни. Для таких, как они, время летит быстро, но не значит ничего — и тем болезненнее, тем горше осознавать, насколько много они упускают.

На одеждах Кейго маслянисто блестят красные пятна, тёмные до черноты, а на не скрытой тканью коже багровеют свежие ожоги. Перья, всегда такие яркие, пожухлой осенней листвой осыпаются на пол.

— Прости, — Кейго виновато опускает взгляд. Его лицо тоже обожжено, насколько сильно — не понять, но он почти не морщится, когда Энджи осторожно касается его щеки кончиками пальцев. По коже, волосам, одеждам Энджи танцует пламя, красно-оранжевые отблески окрашивают и кожу Кейго в тёплые тона, но даже это не скрадывает его бледность. — Но ведь в этот раз я продержался дольше, чем в прошлый, правда?

В этот раз Кейго продержался почти двадцать лет. Дольше, чем старший сын Энджи в своё первое перерождение. Дольше, чем во все свои жизни.

Чудовищно мало.

Такие, как он, должны жить веками, уходя на перерождение лишь когда усталость и тяжесть прожитых лет начинают тянуть к земле, не давая взлететь. Но Кейго так не может. То ли не хочет, то ли не умеет распределять данное всем огненным птицам пламя, сгорает тонкой свечой на ветру, из раза в раз, жизнь за жизнью.

Сотканная из живого пламени ткань савана отбрасывает на стены и потолок тёплые блики — Энджи создавал её неисчислимое множество раз, к сожалению, чаще всего — для Кейго. Согревать, не обжигая — проще и одновременно несоизмеримо тяжелее, чем Энджи казалось когда-то. Многие вещи он узнаёт слишком поздно.

— Тепло… — Кейго прижимается к нему, трётся щекой о плечо. — Я так мёрз в последнее время, ты даже не представляешь.

— Почему ты не вернулся раньше? — Энджи надеется, что вопрос не звучит упрёком. Сейчас для них не время. Для них никогда не время, зачем тратить лишь кажущийся неисчерпаемым ресурс на дурные нравоучения?

Кейго еле слышно смеётся и утыкается лбом Энджи в ключицы. Бормочет оправдания, бормочет всякую чепуху, как он делает всегда, когда не хочет или не может говорить всерьёз, еле слышно просит прощения… Всякий раз они недоговаривают всё то, что стоило бы говорить друг другу почаще, и всякий раз вспоминают об этом слишком поздно. Но Кейго уходит и возвращается, начиная всё с чистого листа, а Энджи живёт с памятью о недосказанном, и не ему судить, что тяжелее.

— Возвращайся, — просит Энджи, почти касаясь губами всклокоченных светлых волос. И это совсем не то… Вернее, далеко не всё, что он хотел бы сказать, но у них снова не осталось времени, а горло пережимает так, что дышать больно.

Кейго жмётся к нему, кожей впитывает огонь, которого ему так не хватало, и Энджи с замиранием сердца ловит момент, когда пляшущие искры окутывают его целиком, и Кейго почти сияет, на него почти больно смотреть.

В руках Энджи он осыпается пеплом, и несколько невыносимо долгих секунд Энджи обнимает пустоту, а вокруг с тихим шорохом падают перья и искры.

На перерождение огненные птицы всегда возвращаются домой.

Энджи уже должен был привыкнуть. Но нет. Есть вещи, к которым привыкнуть невозможно.

Теперь — ждать. Может, минуты, может, часы. Энджи проводит ладонью по опавшим на пол полусгоревшим одеждам, по опалённым перьям и мерцающей огненной ткани. Кейго вернётся — но это не умаляет тоски и боли потери. Каждый раз отсчёт начинается с нуля.

Эта огненная птица перерождается лишь в его пламени. Энджи сбился со счёта, сколько жизней Кейго провёл рядом с ним и сколько смертей принял в его руках.

Солнечный, безрассудный мальчик, который горит слишком ярко. Так ярко, что его жизнь истекает слишком быстро и ему не хватает огня на собственное перерождение.

Энджи не помнит, когда успевает погаснуть камин. Это меньшее, что его волнует. Всё, что сейчас важно — пляшущие над пеплом искры, медленно, мучительно медленно образующие маленький крылатый силуэт.

Энджи не считает, сколько проходит времени, пока силуэт не становится объёмным, пока искры не сплетаются в яркий кокон, постепенно обретающий материальность. Сколько вдохов, сколько ударов сердца длится маленькая вечность, пока кокон не рассыпается полыхающими лепестками, знаменуя новое рождение.

— Мама? — в груде пепла копошится ребёнок. Оглядывается по сторонам, зябко кутается в огненный саван, в каком Кейго сгорал и возрождался уже бессчётное количество раз. По человеческим меркам ему можно было бы дать лет пять, по меркам огненных птиц… Впрочем, что для них время, что для них возраст.

Перерождаясь, он почти ничего не помнит. И это к лучшему. И это больно.

— Я не мама, — вздыхает Энджи, наклоняясь к нему. Огненные одежды вспыхивают ярче, тем приветливым пламенем, что согревает, не обжигая. Кейго доверчиво смотрит на него янтарными глазами, тянется к огню. Энджи осторожно поднимает его на руки — и Кейго льнёт к нему, ища тепла. В который раз.

Возможно, в этот всё сложится иначе.

Кейго зарывается лицом в складки пылающей ткани, и Энджи осторожно проводит ладонью по его волосам, мягким, как пух ещё толком не оперившегося птенца.

— Но я буду рядом.

Щелчком пальцев Энджи снова разжигает огонь в погасшем камине — возможно, это и бессмысленно, ведь он сам суть пламя, — но огонь его всегда успокаивает. И его, и Кейго.

Энджи знает, что в ближайшие месяцы, а то и годы, Кейго будет с ним неотлучно. Огненным птицам нужно живое пламя, пока они не научатся поддерживать своё собственное. Когда-то Энджи не смог, не посчитал нужным дать это пламя своим родным детям. И за эту его ошибку уже которую жизнь расплачивается Кейго.

В каждую из жизней Кейго Энджи обещает себе, что в этот раз сможет его защитить, сможет уберечь, что в этот раз Кейго, сгорая, будет уже не мальчишкой с по-детски гладким лицом, что в этот раз ему хватит огня на долгую жизнь… И это ядовитая ложь уже которую жизнь — не его жизнь — отравляет его изнутри.

Энджи пытался его удержать. Глупо и тщетно, ему ли не знать, что огненные птицы не живут в клетках, даже самых просторных, даже золотых. В клетке пламя Кейго неумолимо угасало, становясь едва тлеющими углями. Энджи бы никогда не решился подрезать ему крылья. Но смотреть, как мальчик себя убивает, невыносимо.

К сожалению, не он первый. К сожалению, Тоя помощи не ищет, не хочет, не примет. Не от него. И чувство беспомощности болезненное и жгучее, как чужое недоброе пламя. Огненные птицы не должны нести разрушение, они всегда были добрым знамением, посланниками огненных божеств — и то, чем стал Тоя, целиком и полностью вина Энджи. И Энджи не знает, возможно ли ещё что-то исправить.

Но надежда тлеет, не угасая. И загорается с новой силой каждый раз, когда Кейго возрождается в его пламени.

---

bakushima: AU

[bakushima2020]

Название: Нет права на страх
Тема: АУ
Автор:  bakushima2020
Пейринг, персонажи: Бакуго Кацуки/Киришима Эйджиро
Категория: слэш
Рейтинг: R
Жанр: зомби-АУ
Размер: 659 слов
Краткое содержание: Из живых рядом был только Киришима, а на мертвых Бакуго было посрать.
Предупреждения: рейтинг за мясо и мат

Читать.

Если бы мысли Бакуго транслировались на ТВ, от них остались бы только предлоги в бесконечном запикивании. Да и от разговоров тоже, что уж там. Но из живых рядом был только Киришима, а на мертвых Бакуго было посрать. Как, впрочем, и на мнение большинства живых тоже, но до них еще надо было добраться.

— Бакуго? — сипит побитая, чудом уцелевшая рация.

— Здесь я, — бурчит Бакуго.

— Доделал? — спрашивает Айзава из главного здания школы.

— Почти, еще полчаса возни и поедем, — отвечает Бакуго, надеясь, что голос не выдаст его страха. Он не боится. Ему нельзя. Сейчас он должен сохранять трезвый ум и веру в себя. Сейчас особенно.

До одури хочется орать и крушить все вокруг.

— Держи в курсе, — говорит Айзава.

Бакуго благодарен учителю за лаконичность. Он надевает сварочную маску обратно и принимается за дело.

Конец света может подождать, но Киришима нет. Даже сквозь звук сварки слышно, как он постанывает, свернувшись на ворохе чужих рабочих курток. Бакуго приваривает к тележке последнюю панель, сбрасывает маску и отключает сварочный аппарат. Осматривает результат работы — урод уродом, ебаный Франкенштейн из кусков боевых роботов, на которых тренируют учеников Юэй, но полтора километра должен выдержать. Даже если это будут полтора километра непрерывного боя. Стремная телега на прочной раме с оглоблями впереди, большими колесами и ящиком из боковых крыльев роботов. Закрытым со всех сторон ящиком всего с парой отверстий для воздуха, чтобы никто не добрался до человека внутри. Или по крайней мере не смог сделать это без усилий.

Снаружи снова доносятся грохот взрыва и выстрелы. Потом жуткий вой на одной ноте. Через минуту вой будто ножом обрезает, и воцаряется тишина.

Тишина, в которой отчетливо слышно хриплое частое дыхание Киришимы.

Бакуго страшно подходить к нему, но права на страх нет. Он подходит.

Киришима приоткрывает глаза и слабо улыбается. Его трясет. Смуглая обычно кожа сейчас, скорее, серая, с голубоватым отливом. Бакуго берет его руку — обычно такую сильную и надежную, а сейчас вялую и странно мягкую — и считает пульс. Слишком быстрый. Киришима будто кросс только что пробежал, а не пролежал пять часов на охапке чужой одежды.

Бакуго страшно смотреть на его ноги, но права на страх нет. Он должен проверить. Должен и потому поднимает куртку, а потом разматывает самодельные бинты из футболок.

Они старались промыть рану, но в мастерской для роботов почистить поврежденного человека можно было только водой. Края ран неестественно бледные, а мясо в них выглядит так, будто его варили пару часов. И судя по температуре — это не так далеко от правды, потому что Киришима варится заживо в собственной коже.

Бакуго мысленно обещает себе найти уебка, который бросил ворота школы открытыми, когда драпал. Найти и привязать на площади, чтобы зомби съели ему ноги и только потом все остальное.

Это третий пункт в списке тех, кому он должен отомстить.

Первым и вторым были зомби, один из которых заставил Киришиму ослабить укрепление, чтобы увернуться от древесных корней, змеями метнувшихся к нему. Второй вздыбил землю твердокаменными иглами, которые пробили Киришиме ноги в трех местах.

Бакуго не успел спасти его, но убил тех уродов окончательно.

Он аккуратно меняет Киришимы повязки, стараясь не затягивать слишком туго. Укрывает его курткой, чтобы хоть как-то согреть. Проверяет повозку еще раз и выстилает ее дно спецовками.

Ему страшно так, что хочется звать маму, но права на страх нет и не будет, пока Киришима не в безопасности, пока врачи не могут помочь ему. Бакуго способен справиться с толпой зараженных, но не с газовой гангреной.

Он бережно переносит Киришиму в ящик и нежно целует его. Киришима без сознания, и губы у него мягкие-мягкие. Бакуго целует его снова, а потом закрывает крышку, стараясь отогнать мысли о катафалках. Не ебаный гроб на колесах, а скорая помощь, просто своеобразная. Современные проблемы требуют современных решений. Мысли о том, что их первый поцелуй может стать последним, Бакуго тоже старательно отгоняет. Нет. В следующий раз Эйджиро будет понимать, что происходит, и сможет решить, принимать ему признание или нет.

Потом Бакуго тщательно экипируется, проверяя все ремни, впрягается в повозку и говорит в рацию:
— Готов выходить.

— Слышу, — отвечает Айзава. — Мы пойдем вам навстречу.

Бакуго нажимает кнопку на пульте, и створки автоматических ворот медленно разъезжаются.

Код.

<a href="https://bnha-fest-2020.diary.ru/p219365985_bakushima-au.htm"><img src="https://i.imgur.com/u2Lo50U.png"></a>

---

tododeku: AU

[tododeku]

Название: Вопрос наследования
Тема: АU
Автор:  tododeku
Бета: анонимный доброжелатель
Пейринг, персонажи: Тодороки/Мидория
Категория: слэш
Рейтинг: РG
Жанр: повседневность.
Размер: 710 слов
Краткое содержание: Герой №1 Дэку всё же однажды перенапряг травмированные во время освоения причуды руки. Теперь ему нужен наследник. Директор Нэзу рекомендует Тодороки Энджи, однако...
Комментарий: смена поколений. Тодороки Шото герой №2 и отец одиночка. Энджи его сын, Мидория - герой №1, другие ребята из класса "А" тоже герои.

Читать.

Отцу-одиночке приходится порой сталкиваться с неожиданными трудностями. Но когда отец-одиночка профессиональный герой, проблемы следуют одна за другой. Особенно если сына зовут Тодороки Энджи.

Семья Тодороки довольно консервативна, но в своё время Шото весьма прямолинейно послал все традиции лесом на северном склоне Фудзи. Однако Тодороки-старшие смогли отыграться на Энджи. Шото зорко следил, чтобы родители не применяли методы дрессировки, которые они почему-то называли воспитанием, к Энджи, но… надо признать, старики и без того смогли заморочить вспыльчивого и старательного парня. И тот факт, что Шото, несмотря на двойственную причуду, никогда не был силён в двусмысленностях, вряд ли мог послужить оправданием.

Словом, упрямый, старательный и вспыльчивый Энджи загорелся — в прямом смысле слова — идеей стать героем №1, раз уж отец подкачал и довольствуется всего лишь вторым местом. Для юного перфекциониста существовало только первое место, все остальные были... провалом. И какая разница, какой номер, если это не первый?

Шото рассудил, что молодо-зелено, остепенится и поймет, но главное — не давить. Достаточно, что надавили старики. Шото молчал, когда его сын смотрел все ролики и новостные выпуски с Дэку. Шото не запрещал ему собирать статуэтки, игрушки, плакаты, значки с героем №1. Он даже подарил Энджи одежду в цветах костюма героя. Единственное, в чём он отказывал — познакомить с Дэку.

— Если хочешь познакомиться с ним, сделай это как и остальные поклонники, — отрезал Шото. — попроси автограф, когда увидишь сам. Иначе это нечестно ни по отношению к Дэку, ни по отношению ко всем его фанатам.

Энджи согласился с такой постановкой вопроса, но продолжал гореть героем №1.

А потом Дэку допрыгался….

Мидория Изуку лежал на больничной кровати и явно стремился сравняться цветом со своим костюмом или хотя бы с гипсом, в который врачи закатали обе руки. Шото поставил на тумбочку корзину с фруктами, сел на стул для посетителей и достал нож. Раненый некоторое время смотрел, как из-под ножа красно-белой стружкой вьётся яблочная кожура.

— Так ничего и не скажешь? — не выдержал он.

— Мой сын скажет очень много, если узнает, — спокойно ответил Шото. — Хочешь, передам тебе всё без купюр?

Мидория замотал головой, а Шото продолжил.

— Я не говорил, но он очень большой твой поклонник.

— Прости, — Мидория опустил взгляд на свои руки. — Я подвёл его. Я подвёл всех своих фанатов.

— Что будешь делать? — Шото протянул к губам дольку яблока. Разумеется, в виде кролика.

Мидория мягко взял губами дольку, хотя ему совсем не хотелось яблока. И вообще не был голоден.

— Буду искать наследника, — прожевав, делано безразлично ответил. — Незу-сенсей зовёт в Геройскую Академию. Говорит, что я смогу выбрать себе преемника. И даже кое-кого рекомендовал.

— Энджи? — Шото грустно улыбнулся. — И где я так промахнулся в его воспитании? В любом случае, Мидория, ты не обязан выбирать моего сына. Если бы я этого хотел, давно бы пригласил тебя в наш дом. Жить.

Дэку подавился воздухом и закашлялся. Шото невозмутимо убрал в сторону тарелку с нарезанным яблоком, чтобы больной герой не заплевал «кроликов».

— Но возможно, теперь придётся, — как ни в чем не бывало продолжил Тодороки. — С такими руками тебе придется тяжело.

Мидория скривился, разглядывая гипс. Он был благодарен Шото за то, что тот не наседает и не обвиняет в неосторожности. Мама и друзья-герои уже звонили и все, как один соболезновали и ругали за упрямство, приведшее к таким последствиям. А уж спич Бакуго Кацуки вообще следовало запечатлеть для потомков. Как будто Мидория сам был меньше всех заинтересован в целостности собственных рук. Но… он не мог позволить Все За Одного победить.

— Прости за неудобство, — пробормотал он.

— Неудобства будут у тебя, — пожал плечами Шото. — Мой сын одержим тобой. Так что продыху тебе не даст. Не хочу и думать, что он сделает, если узнает о нас.

Шото протянул руку и нежно провёл большим пальцем, вытирая уголок губ.

— Ты меня уговариваешь или отговариваешь? — улыбнулся Мидория.

— Я хочу, чтобы ты выбрал сам, — Шото по обыкновению был прямолинеен, как рельса. — Для этого тебе нужна вся информация. Ты же супер-аналитик. А я приму и поддержу любое твое решение.

***

— Повтори, пожалуйста, что ты сделал? — Шото с шумом втянул в рот собу и смотрел при этом так, что Мидория был готов убежать даже на недействующих руках.

— Я передал Все за Одного Тошинори Яги, — покорно повторил он. — Ты бы видел этого парнишку! Он, не имея причуды, кинулся на злодея! Я увидел в нём себя. Ведь у меня тоже не было причуды, но я всем сердцем хотел стать героем.

Тодороки несколько секунд смотрел прямо в глаза, а потом молча передвинул свою тарелку Мидории.

Код.

<a href="https://bnha-fest-2020.diary.ru/p219365967_tododeku-au.htm"><img src="https://i.imgur.com/ciTPklY.png" width="350"></a>

---

Тодороки Шото х Бакуго Кацки. Канон. Мини, драббл

[tdbk-2020]

Название: Я понял
Тема: канон
Автор: tdbk-2020
Бета: tdbk-2020
Пейринг, персонажи: Бакуго Кацки/Тодороки Шото
Категория: слэш
Рейтинг: R
Жанр: ПВП
Размер: мини, 1387 слов
Краткое содержание: Кацки сам не знает, как это случилось.

Кацки сам не знает, как это случилось. Вот Тодороки выговаривает ему за то, что он сломя голову бросился за злодеем, забив на первоначальный план, а вот — уже прижат к стене и часто-часто моргает, словно ему что-то в глаз попало.

Кацки до боли в пальцах стискивает его плечи и говорит, прижимаясь почти вплотную:

— Ты заебал своими поучениями. Все получилось, так какого хрена?

Теплое дыхание Тодороки оседает на губах, когда тот отвечает:

— Сейчас получилось. — Он явственно выделяет «сейчас», и Кацки затапливает злость пополам с чувством вины. Хотя, нет. Никаких пополам, Кацки быстро гасит это поганое ощущение.

— Получилось сейчас, получится и потом. Я же лучший.

— До первой ошибки.

Блядь-блядь-блядь!

Перед внутренним взором проплывают воспоминания боя, и Кацки ненавидит Тодороки в этот момент. Потому что знает: тот прав. Прав на все сто. Кацки лучший, он — номер один. Но это не значит, что сегодня он не ошибся.

Ошибка героя стоит жизни. Герой не может позволить себе ошибаться.

Тодороки, конечно. Прав, но хрена с два Кацки согласится. Хрена с два он это признает.

— Заткнись, — грубо говорит он и уже знает, что сейчас ответит Тодороки — прочел это в его разноцветных глазах.

Осуждение.

Настоящий герой не должен быть таким, как Кацки. Настоящий герой должен быть внимательнее к окружающим и к своей команде. Нельзя думать только о себе и о том, как победить.

Работай в команде. Главное — жизни людей.

Кацки не хочет этого слышать. И видеть. Он закрывает глаза, жмурится крепко, до ярких пятен. Те брызгами краски оседают под веками.

Тодороки глубоко вдыхает, открывает рот, чтобы что-то сказать. Ему, как обычно, плевать на то, что Кацки не хочет слушать. И тогда у Кацки не остается выбора — он прижимается губами к его губам, запечатывая, не позволяя говорить.

Губы Тодороки прохладные и сухие.

Их прикосновение обжигает, словно лед, тает на губах Кацки, утоляя жажду. Он прячется за желанием заставить замолкнуть, подчиниться. Кацки прикусывает нижнюю губу Тодороки, сжимает зубы, вырывая не то стон удовольствия, не то протестующий возглас. Кацки плевать.

Он все еще жмурится, полностью погружаясь в поцелуй, одной рукой сжимает затылок Тодороки, не давая отстраниться. Второй — вцепляется в воротник его рубашки. Никуда не денешься двумордый, вот так-то!

Кацки кроет удовлетворением — то ли от того, что он наконец-то заткнул Тодороки, то ли потому, что целоваться с ним довольно приятно. Он не знает и знать не хочет — в любом случае, своей цели он достиг.

Тодороки перестает дергаться и отвечает на поцелуй. Притягивает Кацки ближе, хотя, казалось бы, куда ближе. Кацки не возражает.

Он углубляет поцелуй, толкается языком между приоткрытых губ, не давая Тодороки перехватить инициативу. Скользит ладонями по обнаженным предплечьям, и сейчас даже кажется, что температура кожи слева и справа различается, словно после одного поцелуя Тодороки потерял контроль над теплорегуляцией.

Кацки едва заметно усмехается, проталкивает ногу между бедер Тодороки, вжимается в пах. Возбуждением прошивает от затылка до кончиков пальцев, когда он понимает: у Тодороки стоит. Мать его, у Тодороки и правда стоит.

Все по-настоящему.

— Бакуго, какого?.. — начинает Тодороки, но Кацки его перебивает:

— Просто заткнись. — И утягивает в еще один поцелуй.

Кажется, будто по затылку приложили чем-то тяжелым. Кацки осоловело распахивает глаза, отстраняется и моргает, глядя на Тодороки. Обычно выражение его лица иначе чем равнодушным не назовешь, но сейчас оно выражает множество чувств: страсть, желание, решимость...

Не успевает Кацки распознать их все, как Тодороки хватает его за руку и тянет к дивану. По счастливому стечению обстоятельств сейчас в кабинете — никого, кроме них двоих.

Тодороки толкает Кацки на диван и устраивается сверху. Колени касаются бедер, сам Тодороки нависает сверху, словно внезапно стал выше на голову, и внутри поднимается волна протеста.

Какого хрена, а?

Но не успевает он произнести ни слова, как Тодороки обнимает его лицо ладонями и целует. Медленно, осторожно, ласково.

Этот поцелуй будто что-то подцепляет внутри, тянет, как рыбак — попавшуюся на крючок рыбку, и Кацки враз теряет всю агрессивность. Позволяет Тодороки вести.

Он — рыбка на крючке, попался без единой возможности соскочить.

Красно-белые пряди щекочут щеки и лоб, но даже это кажется лаской. Тодороки чуть разводит колени и почти опускается на Кацки. Теперь снова чувствуется — у него стоит. Кацки кладет ладони на его задницу, сжимает и стонет в приоткрытый рот, подбрасывает бедра, чтобы прижаться к Тодороки.

Наверное, воздух между ними подрагивает, словно марево, исходящее от нагретого камня. Кацки и сам плавится, как асфальт в жаркий день, его ведет от скупых прикосновений Тодороки, от его тихого дыхания, от того, как на контрасте быстро-быстро колотится его сердце.

Не такой уж двумордый и спокойный, каким хочет показаться.

Кацки усмехается и кладет ладонь между ног Тодороки, сжимает пальцы. Под ними — горячо и твердо. Тодороки стонет коротко, на выдохе. Чуть откидывает голову, отстраняясь от поцелуя, но при этом подставляясь под прикосновения.

Видеть его таким — живым, жаждущим, несдержанным, — чистое удовольствие.

Возбуждение, скручивавшееся внутри, расходится волнами по телу, покалывает кончики пальцев, заставляя Кацки расстегнуть ремень Тодороки, выпростать пуговицу и скользнуть ладонью под резинку трусов.

Тодороки снова стонет, теперь громче, яснее, отчаяннее. Его стон одним движением подсекает удочку и вытягивает из воды. Кацки задыхается— рыба, выброшенная на берег.

Под ладонью — влажная, скользкая головка. Кацки пытается обхватить ее — неудобно. В этот момент Тодороки одним движением стаскивает джинсы вместе с бельем и бесстыдно льнет к Кацки. Это тоже льстит.

Кацки проводит ладонью по члену до самого основания, сжимает пальцы, заставляя Тодороки всхлипнуть, проводит пальцами вверх и вниз.

Теперь он не жмурится — смотрит. На одетого Тодороки, который держится за его плечи. Футболка чуть задралась, джинсы приспущены, на щеках играет лихорадочный румянец. Кажется, даже обожженная щека горит ярче.

Он скользит пальцами по члену Тодороки, то сжимая крепче, то ослабляя хватку, а внутри собственное возбуждение накатывает волнами. Оно прочно завязано на Тодороки — на том, как он хмурится, как сжимает губы, пытаясь не стонать, как подается навстречу движению, как коротко выдыхает. Его реакция — обычно скупая и незаметная — сейчас бьет под дых лучше чем любой афродизиак.

Тодороки над ним изгибается, впивается пальцами в плечо, и Кацки кончает в штаны без единого прикосновения. Сперма течет по пальцам, обжигая, пачкая одежду — и Тодороки, и Кацки.

Кацки вглядывается в идеальное лицо Тодороки — изломленное оргазмом, перекошенное. Он закусывает губу так, что она белеет, обожженная кожа собирается уродивой складкой. Кацки ловит это выражение. впечатывает его в память, и торжествующее чувство растекается по телу, переплетаясь с удовольствием.

Когда отпускает, он понимает, что Тодороки прижимается к нему всем телом. От него тянет жаром и прохладой — непостижимо, но это же Тодороки. Кацки привык, что тот соединяет в себе невозможное. Он проводит кончиками пальцев по его спине, едва-едва задевая взмокшую футболку. Коротко выдыхает — хорошо. Думать не хочется.

Но Тодороки не был бы Тодороки, если бы не попытался испортить охренительный момент.

— Бакуго, — говорит он. — Сегодня ты ошибся.

— Заткнись.

— Если так продолжится, кто-нибудь пострадает.

— Только через мой труп, — говорит Кацки.

— Именно.

— Тогда какого хрена ты доебался? — рявкает Кацки. — Все в порядке, пока я жив.

— Меня это не устраивает. — В голосе Тодороки — твердость льда, он хлещет, словно огненный кнут. — Если продолжишь бросаться вперед так безрассудно, ты пострадаешь. Я не собираюсь просто ждать.

Разноцветные глаза метают молнии, тонкие губы плотно стиснуты. Лицо Тодороки редко отражает столько эмоций. Его ладони все еще лежат на плечах, кончики пальцев вминаются в кожу до боли, колени сжимают бедра. Словно он боится, что Кацки оттолкнет и сбежит.

И Кацки понимает.

Тодороки боится. Боится не того, что от безрассудности Кацки пострадают окружающие или команда. Он боится, что пострадает Кацки. Он...

Кацки затапливает незнакомым чувством. Оно такое всепоглощающее, что вытесняет остальные — злость, страх, желание победить. Он не знает его названия. Знает только, что дышать становится тяжело, губы сами собой растягиваются в наверняка тупой улыбке, а ладони жжет от желания притянуть Тодороки ближе.

Блядь, какой же он кретин.

Кацки не может сказать, кто из них двоих больший.

Наверное он, но хрена с два он признается вслух.

Вместо этого он наконец дает рукам волю и обнимает Тодороки так крепко, что тот удивленно охает. Стискивает, наверное, до боли. Волосы на затылке ерошат пальцы. Кацки прикрывает глаза и подставляется под прикосновение.

— Бакуго... — говорит Тодороки прерывисто. В разноцветных глазах горит решимость продолжить разговор.

— Заткнись, двумордый, — говорит Кацки.

— Тебе надо...

— Просто заткнись.

Он сжимает пальцы на пояснице Тодороки, подцепляя шлевки джинсов, прижимается губами к губам Тодороки. В поцелуй пытается вложить все то, что сейчас чувствует: благодарность, понимание... и что-то такое, чему нет описания, но оно заставляет сердце колотиться быстрее, заставляет пальцы дрожать, заставляет прислушаться. Кацки не знает, как называется это чувство, но надеется, что у него получится выразить его с поцелуем.

И когда он отстраняется, на губах Тодороки появляется призрачная улыбка. Она, как обычно, незаметная, но от нее по телу прокатывается волна тепла. Тодороки разлепляет губы и говорит короткое:

— Я понял.

Название: Привычка
Тема: канон
Автор: tdbk-2020
Бета: tdbk-2020
Пейринг, персонажи: Бакуго Кацки/Тодороки Шото
Категория: слэш
Рейтинг: PG-13
Жанр: романс
Размер: драббл, 553 слова

После секса они с Тодороки всегда засыпают вместе. Они друг у друга первые и единственные, и Кацки долгое время не знал, что бывает иначе. Что на самом деле секс не обязывает тратить время на долгие прелюдии, что целовать рот Тодороки — это лишнее. Что вовсе не стоит привязываться к теплу чужого тела по утру, если боишься его не забыть.

Негласная связь между ними — привычка, которую Кацки тяжело осознать. Дать ей название ещё сложнее, но кроме «вместе» в голову ничего и не приходит. Он знает, что проще принять происходящее как данность — как и со всем, что связано с Тодороки. Но и принятие чуждо ему. Кацки, будто подростку, даже спустя столько лет того самого «вместе» хочется спорить, хватать Тодороки за грудки, доказывая собственную правоту, и из чистого упрямства не называть его по имени.

Привычку нельзя почувствовать. Она не откладывается в голове, как воспоминание, не жужжит у виска, как навязчивая мысль. Её нет даже в груди — там, где Кацки хранит то, что умом понять невозможно. Но сам Тодороки застрял у него где-то между рёбер, колет занозой, притягивает к себе, как пойманную на крючок рыбу. Он раз за разом заставляет Кацки задаваться вопросом: сможет ли он провести грань между привычкой и зависимостью?

Они оба спят свернувшись калачиком. Полевая жизнь и вечная усталость приучили тело к немыслимым, казалось бы, позам. И что Тодороки, что сам Кацки поддаются инстинктам, отворачиваются по сторонам, стоит только дойти до разрядки. Бывает, они подолгу лежат без сна, выравнивают дыхание, касаются голыми спинами. Да что там спинами: парой позвонков, твёрдыми мышцами и горячей кожей, но так близко, что между ними не уместить ни тишину, ни привычку.

Под скрещенными на груди ладонями Кацки прячет то единственное беззащитное, которое тяжело облечь в слова. Они и не говорят о нём никогда, но, даже не оборачиваясь, Кацки знает, что Тодороки так же крепко обнимает себя за плечи, переживая отголоски нахлынувшего чувства.

Это беззащитное вырывается, стоит им прикоснуться друг к другу. Трепещет, как рыба без воды. Задыхается. Отзывается на пронзительный взгляд Тодороки, заставляет размыкать губы, открываться в очередном изгибе тела. Оно же направляет Тодороки, когда тот плавится от сжатых на запястьях пальцах. Вторит движениям сдавленными стонами, когда Кацки захватывает его тело по сантиметру с новым глубоким укусом.

Они оба горят, и дело вовсе не в квирках. Виновата привычка.

Привычка учит их читать друг друга в линиях нахмуренных бровей, искать отклик в ритме дыхания и различать чужое сердцебиение в пустой тишине. Кажется, после стольких лет им ничем удивлять, но каждый их вечер находит место у Кацки в подреберье, каждый раз толкает Тодороки звать его к себе вновь и вновь.

Кацки бы никогда не признался, как теряет голову, держа Тодороки на руках, но привычка говорит за него. Секреты же Тодороки раскрываются в дрожащих руках, когда он рывком ставит Кацки на колени.

На автомате, не иначе, Кацки готовит на двоих завтрак, плетётся за Тодороки в душ и позволяет утянуть себя в единственный, но долгий поцелуй на прощание. Всё же проще признать это привычкой, чем искать объяснения въедливой тоске на затянувшихся миссиях. Или отмахиваться от сбивающей с толку гордости, которую Кацки чувствует, узнавая об успехах Тодороки из новостей.

Возможно, этой привычки на самом деле и нет, но другого названия Кацки не знает. Да и нужно ли имя тому, чьё существование никак не докажешь. Когда-то он уже назвал их с Тодороки «вместе», и этого должно привычно хватить его мыслям. Хотя бы до следующей их встречи.

---

Dabi x Geten: канон (арт, 2 драббла)

[Dabi x Geten]

Название: Borealis
Тема: Канон
Автор: Dabi x Geten
Форма: арт
Пейринг, персонажи: Гетен, Даби
Категория: слэш
Рейтинг: G
Размер: 700х1000
Комментарий: полноразмер по клику



Название: Scorch
Тема: Канон
Автор: Dabi x Geten
Пейринг, персонажи: Даби / Гетен
Категория: преслэш
Рейтинг: PG
Жанр: повседневность
Размер: 620 слов
Краткое содержание: Наверное, ему просто нравится, как малявка на него смотрит.

У малявки руки в шрамах. Не как у Даби, но зрелище тоже на любителя — кожа в буграх и пятнах, почти всегда свежих, и малявка упрямо доводит себя каждый день, перегибая все возможные палки и не давая коже восстановиться.

Не обязательно быть несовместимым, чтобы калечиться своей причудой. Даби знает, на всякое насмотрелся. Самые отчаянные блевали кровью и месивом из собственного ливера, и подыхали в наблёванной луже, до последнего выжимая из себя… да, собственно, всё, что осталось. У любой причуды и любого тела есть предел, за которым начинается разрушение. Если этот порог ниже общепринятого «минимума выживаемости» — это называют несовместимостью. Даби выживает ей назло последние двадцать лет. И не только ей. Для чего калечится малявка — ему не то чтобы непонятно, нет, понять-то он как раз может, но всё равно вызывает скепсис и насмешливо вскинутые брови.

Они тренируются почти каждый день. Иногда с подчинёнными, иногда просто друг с другом. Стараются сработаться, научиться сотрудничать максимально эффективно. Это нужно Освободительному фронту. Это нужно Даби.

Малявка похож на побитую собаку. Выкладывается на полную, выматывается, ищет одобрения — вот только одобрять никто не спешит. Вернее, «тот самый» — потому что занят, не до того ему. Даби было бы смешно, если бы не было противно. До противного знакомо. Жаждать любви того, кто уже нашёл себе наследничка получше.

— Завтра в то же время, — бросает Даби, проходя мимо. Не хочет, но всё же оглядывается — отреагирует, нет?

Малявка вздрагивает, шумно выдыхает облачко пара. Дёргает головой — кивает, наверное. Он так надёжно упакован в свою парку, что особо не разобрать. Ну и ладно. Вопрос был скорее для проформы, Даби даже не сомневается, что завтра, когда он придёт в самый термостойкий из многочисленных залов виллы Гунга, малявка уже будет ждать его.

— Жрать идёшь? — и этот вопрос тоже для проформы, но Даби всё же ждёт ответа.

Малявка снова дёргает головой и, пошатываясь, поднимается на ноги.

— Тогда через полчаса. Всё, пошёл, не тормози.

Отведённые им комнаты находятся в одном крыле, но там они почти никогда не пересекаются. Кроме как когда возвращаются после спаррингов.

И всё равно, Даби не оставляет ощущение, что малявка ходит за ним хвостиком. Это почти раздражает.

Даби знает — малявка за ним ходит только потому, что плешивый приказал во что бы то ни стало поладить. Наверное.

Приказал-то точно, Даби слышал, и в голосе плешивого было достаточно сиропа, чтобы заныла поджелудочная. Но недостаточно, чтобы замаскировать ультиматум. Стальной прут в карамели.

Наверное — только поэтому. Даби немного сомневается. В последнее время. В последние недели три. В общем-то, то самое время, что он старается не слишком жестить в спаррингах. Не из жалости, просто…

Наверное, ему просто нравится, как малявка на него смотрит. Как начал смотреть с тех пор, как Даби, поддавшись какому-то дурацкому сентиментальному порыву — или, может, всё-таки прагматичному, — после особенно жёсткой тренировки нашипел на него и помог обработать свежие обморожения. Ничего такого, просто малявка откровенно перегнул и были неиллюзорные шансы, что в ближайшую неделю, если не больше, спарринги пришлось бы отменить. А Даби по условно удачному стечению обстоятельств знал, что делать с обморожениями. Малявка смотрел на него круглыми от удивления глазами и молчал. А затем начал ходить хвостиком и иногда, изредка, заговаривать первым.

Много ли ему надо, если даже такой малости хватило, чтобы залипнуть.

Они идут с одинаковой скоростью, только Даби на несколько шагов впереди, и шаги малявки за спиной почти не действуют на нервы. Почти. Это показательно, потому что обычно Даби не переносит чьё-либо присутствие за спиной.

На самом деле, было бы неплохо, если бы малявка к нему привязался покрепче. Он полезный союзник, перспективный. Заполняет пробелы в собственной комплектации. Хотя бы ради этого стоило бы наладить контакт, тем более, Даби для этого даже особых усилий прилагать бы не пришлось.

Малявка отчаянно хочет тепла. Так сильно, что готов растопить свой обожаемый лёд, которым привык защищаться от всех и вся.

Но Даби умеет только обжигать.

Название: Всей душой
Тема: канон
Автор: Dabi x Geten
Пейринг: Даби/Гетен
Категория: слэш
Рейтинг: NC-17
Жанр: PWP
Размер: драббл, 769 слов
Краткое содержание: Гетен ненавидит Даби всей душой.
Предупреждения: лавхейт, ООС

Гетен ненавидит Даби всей душой.

Ненавидит его манеру держаться, одновременно насмешливую и презрительную, словно Гетен — букашка, ползущая по земле. Ненавидит вид — от этих скоб и плохо подогнанных кусков кожи тошнит. Ненавидит его пламя — для льда он прямая противоположность, естественный противник. Ненавидит то, что Даби каким-то образом не проиграл ему.

Последнее ранит сильнее остального — продолжает крутиться под кожей искрами пламени, не давая покоя.

Гетен часто думает: «А что, если…». И никак не может определиться, что должно быть после этого «если» — если бы Даби не был в Лиге? если бы Гетен сумел его уничтожить?..

Последняя мысль горчит на языке как непроглоченная таблетка. Прикрыв глаза, Гетен выдыхает, облизывает губы. Именно в этот момент Даби кусает его за загривок — больно, остро. Сдвигает волосы, сгребает их в кулак, впивается зубами в кожу. Другой рукой скользит по стоящему члену, без нежности размазывая выступившую на головке смазку.

Эти грубые движения дышат силой и болью, но Гетен все равно прижимается к Даби — спиной к его груди. Чувствует запахи: едва заметный — пота, более четкий — сладковатого геля для душа, и совсем явственный — пепла. Запах пепла забивается в нос, проникает внутрь вместе с пальцами, которые Даби проталкивает Гетену в рот, заставляя облизнуть, посасывая кожу у затылка.

Гетена ведет. Он тихо стонет, невольно разводит колени шире. Голый зад царапает жесткая ткань джинсов. Даби, похоже, не собирается раздеваться, хоть Гетен и чувствует ягодицами жар твердого члена.

Разденься, хочет сказать Гетен, но Даби все еще трахает пальцами его рот, поэтому все, что он может, — лизать пальцы, скользя по ним языком.

«Как собака», — думает Гетен и тут же мстительно прикусывает. Даби в отместку с силой дергает за волосы и выдыхает на ухо:

— Нарываешься.

Все так, он нарывается. Гетен и без Даби в курсе. Вот только он не знает — зачем. Какого хрена он терпит и позволяет Даби все то, что тот делает.

Даби снова кусает — теперь в туда, где шея переходит в плечо. И теперь укус ощутимее, кожу жжет, а низ живота прошибает новым вихрем возбуждения.

Даби вынимает пальцы изо рта Гетена и ведет ими, влажными от слюны, по обнаженной груди и животу, оставляя на коже блестящий след. Проводит подушечками по головке, размазываяя смазку, и Гетен подбрасывает бедра, глотая стон.

— Просто скажи, — шепчет Даби. Его дыхание касается кончика уха, шевелит пряди волос, и кожа тут же покрывается мурашками. — Одно слово, и я тебя отпущу.

— Ненавижу.

Даби глухо смеется, проводит вверх и вниз по члену, сдавливает у основания.

Злость немного притупляет возбуждение, но не настолько, чтобы свести колени и вырваться из хватки. Гетен может лишь радоваться тому, что Даби сейчас не видит его лица.

Пальцы Даби — жесткие, мозолистые. Прикосновения и лаской-то не назвать, но когда он поглаживает между ягодиц, Гетен сам подается навстречу. И вздрагивает от ощущения — слишком горячо, слишком странно. Кажется, что Даби применил свою причуду, и теперь внутренности Гетена пылают.

Он снова закусывает стон и теперь сползает ниже, так, чтобы проникновение стало глубже. Над головой снова слышится глухой смех — почти хрип. Ненависть примешивается к возбуждению, сворачиваясь в плотный кокон, искорками жаля кожу, заставляя поджиматься пальцы на ногах, когда Даби начинает резче двигать рукой.

Когда он почти готов кончить, Даби снова пережимает его член, наконец вырывая громкий стон. Гетен бы с удовольствием придушил Даби, вот только для этого нужно повернуться.

Словно услышав эти мысли, Даби одним движением поворачивает Гетена так, что теперь его член зажат между ними, и пальцами разводит ягодицы. К анусу прижимается влажная от смазки головка.

Даби все еще одет — на нем рубашка и джинсы, но ширинка расстегнута, и у Гетена перехватывает дыхание. Он кладет ладони на горло Даби, медленно сжимает пальцы, и чувствует, как в него так же медленно втискивается член.

Гетен хватает губами воздух в одном ритме с Даби, тот смотрит на него невыносимо яркими, голубыми глазами, и в его взгляде с легкостью читается: ну и что ты сделаешь?

Презрение и насмешка.

Не успевает Гетен ответить на немой вопрос, как Даби начинает его трахать — быстро, резко, так, что перед глазами расплываются разноцветные круги. Член трется о чужую рубашку, пальцы скользят по неровной, обожженой коже, в ушах частит пульс. Плотный шар возбуждения, сжимавшийся внутри, лопается, разнося удовольствие по венам.

— Сдохни, — шипит Гетен и кончает.

Стон Даби раздается следом — его эхо отголоском проходит по телу, вызывая дрожь в кончиках пальцев.

Нужно подняться, оттолкнуть, а лучше — стиснуть пальцы на горле и наконец прикончить. Только сил не осталось. Гетен пьет воздух короткими глотками, щекой прижимаясь к груди Даби. Тело словно превратилось в желе, волосы липнут к влажной коже. Все, на что он сейчас способен, — это выдавить короткое:

— Ненавижу тебя.

Обнаженной спины касаются горячие пальцы. Прикосновение легкое, невесомое, быть может, даже осторожное. Оно так не похоже на обычные прикосновения Даби, что Гетен замирает на полувдохе. Сухие губы прихватывают кончик уха, когда Даби, наконец, отвечает:

— Я знаю.

---

Endeavor x Hawks: канон (перевод, авторский текст)

[Endeavor x Hawks]

Название: Свободное падение
Тема: канон
Переводчик:  Endeavor x Hawks
Оригинал: to take a fall by rire
Пейринг: Тодороки Энджи/Таками Кейго
Категория: слэш
Рейтинг: PG-13
Жанр: ангст
Размер: мини 2308 в оригинале, 1702 слов в переводе
Краткое содержание: «Что за взгляд, Старатель-сан? — улыбается Ястреб, но улыбка не касается его глаз. — Обо мне не беспокойся. Я в норме. Получил то, чего хотел. Теперь у меня столько свободного времени, что девать некуда».
Предупреждения: hurt/comfort, Ястреб лишается крыльев

— О-о-о, ты принес цветы, — говорит Ястреб, растягивая гласные. — Это так мило.

Чтобы не смотреть на него, Энджи поправляет цветы в прозрачной вазе на прикроватном столике.

— Пришел позвать меня на свидание? — В голосе Ястреба слышнаухмылка. — Кто бы мог подумать, что в душе ты романтик! Знал бы, что ради приглашения на свидание всего-то и надо, что подвергнуться пыткам — давно бы это сделал. И да, я согласен.

Энджи замирает. Он чувствует, как от него начинает исходит пар, делает глубокий вдох и забивает — он ведь знал, что Ястреб отреагирует именно так. Энджи три дня не приходил в больницу, но потом все-таки пришел. Не мог не прийти.

Повернув голову, Энджи заставляет себя посмотреть на Ястреба. На его губах — привычная улыбка, но под глазами залегли синяки. Спина — забинтованная, бескрылая — покоится на прислоненных к изголовью кровати подушках. В отличие от прошлого раза, крылья больше не вырастут. Ему сказали, что если долго выдергивать перья, не давая им отрастать, то, в конце концов, они вообще перестанут расти.

— Что за взгляд, Старатель-сан? — улыбается Ястреб, но улыбка не касается его глаз. — Обо мне не беспокойся. Я в норме. Получил то, чего хотел. Теперь у меня столько свободного времени, что девать некуда.

Энджи бессильно сжимает и разжимает кулаки.

— Ты не этого хотел, — говорит он.

Ястреб щелкает языком.

— Туше. Спасибо, что напомнил.

— Мне очень жаль, — выдавливает Энджи. Стоит словам слететь с губ, как они кажутся насмешкой. В последнее время вся его жизнь — бесполезные извинения. Слишком поздно, недостаточно. — Если бы я пришел раньше... Если бы я был лучшим героем, лучшим отцом, то Тоя бы никогда...

Взгляд Ястреба становится серьезным, улыбка исчезает.

— Ой, да ладно. Мне теперь даже стыдно. Это не твоя вина, Старатель.

— Если я могу для тебя что-нибудь сделать — что угодно — скажи.

— Иди сюда, — Ястреб хлопает ладонью рядом с собой. Энджи обходит койку и садится. Внутри поднимается привычный гнев: он слабак, и все это неправильно. Не Ястреб сейчас должен утешать его, а наоборот.

— Фигня случается, — говорит Ястреб, потрепав Энджи по предплечью. — Я знал, на что подписывался. Мне повезло, что я выжил. Если бы я умер, никто бы не знал, что случилось.

— Я бы знал, — отвечает Энджи. — Ты дал мне книгу, я разгадал шифр.

А сам думает: «Разгадал, но слишком поздно».

Он наивно верил, что у Ястреба точные сведения, что он в безопасности. Ястреб передал, что Лига нападет через четыре месяца, и Энджи начал тренировать Шото и его друзей — те стали их резервом. Он считал, что они будут действовать одним фронтом, выступят последним ходом, поставив мат Лиге. Все должно было решиться в один ход — победят герои или злодеи. Но Энджи не думал, что первой фигурой, сдвинувшейся с места, станет Ястреб.

— Знал, что ты все поймешь, — говорит Ястреб. Едва заметная улыбка — самое искреннее выражение, которое Энджи видел на его лице. — Хотя вообще-то нет, я был уверен процентов на тридцать. Ха, я очень рисковал, сделав на тебя ставку. Иногда ты реально не тормозишь. — Он рассеянно проводит по руке Энджи, останавливается у рукава свитера, закатанного до локтя. Энджи старается сдержать дрожь. Ястреб продолжает: — Ты месяцами не догонял, что я с тобой флиртую и хочу большего, чем профессиональные отношения.

— Ради сбора информации? — Голос звучит неуверенно, и за это Энджи себя ненавидит.

Ястреб смеется.

— Нет, я залез в твою постель потому, что сам хотел. Должен же я был что-то выгадать, раз уж Геройский комитет решил меня использовать.

Геройский комитет.

Комитет первым получил предупреждение от армии освобождения. Но вместо того, чтобы вытащить Ястреба, стали разрабатывать детальный план. Неизвестный источник прислал Энджи видеозапись, от просмотра которой кровь стыла в венах. Он никогда не забудет леденящих душу криков и безумного смеха Тои — нет, Даби, сжимавшего пригоршни алых перьев.

Тогда-то Энджи перестал смотреть. Ломанулся в ловушку, сломя голову. Герои должны были проиграть — и Энджи в первую очередь, потому что он сражался бездумно и неосторожно. Его подгоняла пронзительная ярость, какую он не испытывал очень давно. Каким-то чудом они выиграли, но то была заслуга не Энджи, а следующего поколения. Все решило сражение Мидории и Шигараки.

Но как тут праздновать, когда Ястреб прикован к больничной койке, прикован к земле — его крылья больше никогда не вырастут.

Энджи смотрит на Ястреба, на его болезненно хрупкую фигуру, на запавшие глаза, в которых все еще плещет желание шутить.

— Они не имели права, — говорит Энджи. — То, как комитет поступил с тобой… в этом нет ничего геройского. «Жертва» — всего лишь еще один синоним к слабости, невозможности победить без потерь. Если комитет был готов отвернуться от тебя ради победы, тогда они лгали, говоря, что это ради общего блага.

— Поэтому ты мне всегда и нравился. Сразу переходишь к делу. — Он вздыхает и потягивается, похрустывает шеей. — Но разве сейчас это имеет значение? По-геройски это было или нет? Я-то больше не герой.

Его слова обжигающей волной проходят по телу. Но Энджи не поддается гневу. Он наклоняется вперед и убирает прядь, упавшую на лицо Ястреба. Ястреб округляет глаза, его щеки вспыхивают румянцем.

— Ястреб. Ты герой, всегда был и всегда им будешь. Это никогда не изменится.

Кажется, будто после этих слов внутри Ястреба что-то ломается. Он утыкается лицом в грудь Энджи, цепляется пальцами за его рубашку. Его плечи подрагивают — от веса тяжести, которую выдерживали. Больно думать о том, что он нес свою ношу в полном одиночестве. Ястреб однажды сказал, что его плечи недостаточно широкие, и понадеялся на то, что Энджи сможет обеспечить всем безопасность и мир. Жаль, что Ястреб не доверился ему раньше.

Ястреб не издает ни звука. Вжимается лицом в рубашку Энджи, и только по мокрому пятну Энджи понимает, что тот плачет. Грудь сдавливает от чувств, и Энджи гладит Ястреба по волосам — со всей нежностью, на которую способен.

Когда Ястреб перестает подрагивать так сильно, Энджи кладет свободную руку ему на спину и прижимает ближе. Даже сквозь больничную рубашку чувствует исходящий от его кожи жар. Он не чувствует привычного прикосновения перьев, и грудь затапливает пустота. Почти одновременно с этим Ястреб морщится и, охнув, отшатывается от него.

— Прости, — говорит он. — Фантомные боли.

Ястреб торопливо вытирает глаза тыльной стороной ладони. Потом заводит руку назад и с нескрываемой тоской касается того места, где раньше были крылья.

— Похоже, даже даже силы Исцеляющей девочки имеют границы. Но скоро болеть перестанет. Она сказала, через неделю, плюс-минус. Сколько уже дней прошло, три? Четыре? — Ястреб замолкает. — Я удивлен, что ты вообще ко мне пришел.

В воздухе повисает невысказанный упрек.

— Ты был ранен, — говорит Энджи.

Ястреб протягивает к нему руку, осторожно, кончиками пальцев, проводит по шраму у него на лице.

— Я думал, ты не придешь. Думал, ненавидишь меня. Ведь теперь ты знаешь, что получил этот шрам из-за меня.

— Я никогда не смогу тебя ненавидеть, — отвечает Энджи, чувствуя, как сжимается горло.

Ястреб снова утыкается лицом ему в грудь.

— Я не мог прийти, — объясняет Энджи. — А то сжег бы здесь все до тла. Я чуть не испепелил собственный дом при одной мысли о том, что с тобой произошло.

— Теперь тебе лучше?

Энджи тяжело сглатывает.

— Мне нужно было тебя увидеть. Это желание оказалось сильнее, чем желание держаться в стороне.

Ястреб опускает ладонь на его щеку, смотрит с нежностью.

— Я рад, что ты пришел. — Погладив его лицо, он опускает руку. — Ты как глоток свежего воздуха. Здесь жутко скучно. Никто не приходит. Разве что Токоями два дня назад. Знаешь, а ведь я учил его летать. Забавно...

Он задумчиво смотрит мимо Энджи, на раскинувшуюся за окном картину. Закатное солнце окрашивает небо золотыми и апельсиново-оранжевыми красками.

Непрошеная идея пламенем вспыхивает внутри.

— Когда обычно приходит медсестра?

Ястреб кажется сбитым с толку.

— Эм, обычно она заглядывает дважды в день. В последний раз заходила пару часов назад. А что? — Потом Ястреб охает, прижимает ладонь к губам. С напускной скромностью отводит взгляд, хлопая ресницами. — Только не говори, что хочешь заняться этим здесь, на больничной койке. Энджи-сан, да ты настоящий извращенец.

Лицо вспыхивает пламенем.

— Это кто еще из нас извращенец!

Ястреб широко улыбается, и Энджи заставляет себя понизить голос. Учитывая то, что он собирается сейчас предложить, нужно говорить потише.

— Если у тебя есть настроение, то я взял бы тебя полетать.

Ястреб сводит брови.

— Полетать?

— Просто смотри, — отзывается Энджи. Поднимает Ястреба с кровати, взяв под бедра, придерживая за плечи и тщательно избегая касаться спины. Использует пламя, чтобы расплавить замок за окне, потом открывает его и вылетает на улицу.

На самом деле это не столько полет, сколько серия затяжных прыжков. Сосредоточив огневую мощь в ногах, Энджи взмывает вверх, потом медленно-медленно опускается и повторяет сначала. Обычно он использует этот трюк, чтобы двигаться вперед, но сейчас пытается подольше задержаться в воздухе, позволяя Ястребу наслаждаться ощущением полета.

— Я бы не назвал это «полетать», — говорит Ястреб, цепляясь за Энджи. — Скорее «попрыгать».

— Замолчи, — отзывается Энджи. — У меня только одна причуда. Вот и использую ее, как могу.

— Но вообще это весело. Э-хе-ей! — кричит Ястреб во все горло, но ветер уносит звук в сторону, задувает волосы ему на лицо, распахивает края больничной рубашки. — Знаешь, если кто-нибудь задерет голову, то сможет разглядеть мое бельишко.

Энджи перехватывает Ястреба так, чтобы ничего не было видно.

— О, спасибо, что заботишься о моей добродетели. Но вообще, мне без разницы. В интернет про меня выкладывали и не такое.

Энджи молчит. Он знает: Ястреб болтает, чтобы избавиться от неловкости и чтобы не думать. Это хорошо. Энджи тоже не в настроении размышлять. Он сосредотачивается на том, чтобы найти самые высокие места, откуда, с высоты птичьего полета, город будет как на ладони. Такого он раньше не делал — обычно у него есть конкретная цель. В этот раз цель заключается в том, чтобы Ястреб снова улыбнулся.

Воцаряется умиротворяющая тишина, а потом Ястреб говорит, спрятав лицо на груди Энджи:

— Я так скучал.

— По полетам?

— М-м. И по тебе. Я скучал по тебе.

В такие моменты Энджи вспоминает о том, что, несмотря на браваду, Ястреб еще совсем юный. Он слишком рано взлетел на вершину геройского мира и больно упал. Но Энджи не даст ему разбиться о землю.

— Да, — выдыхает Энджи, потому что это куда легче, чем признаться: я тоже по тебе скучал.

Опускаются сумерки, и температура падает. Несмотря на то, что тело Энджи вырабатывает тепло, на коже Ястреба появляются мурашки. Энджи находит крышу и приземлятся. Ястреб находит опору ногами, выскальзывает из его объятий. Устремляет взор вдаль, любуясь видом, крепко сжимая пальцами запястье Энджи.

— К черту цветы. Это самое офигенное, что ты для меня делал. — Глаза Ястреба сияют, на лице — широченная улыбка. От его бесхитростной радости, от развевающихся волос, дух захватывает. — Полетаем как-нибудь еще?

— Да. Сколько захочешь.

Ястреб отвечает широкой улыбкой.

— Сколько захочу? Спасибо за предложение, здоровяк. Но не думай, что я буду тратить все свое время на тебя. В конце концов, — говорит он, глядя на раскинувшийся внизу город, — у меня ведь геройское агентство.


Название: По краю
Тема: Канон
Автор: Endeavor x Hawks
Бета: Endeavor x Hawks
Пейринг: Старатель/Ястреб
Категория: слэш
Рейтинг: NC-17
Жанр: PWP с вкраплениями ангста
Размер: мини, 1565 слов
Краткое содержание: — Я хотел выпить, — говорит Ястреб вместо приветствия. — Составишь мне компанию?
Предупреждения: небольшой сайз-кинк
Энджи видится с семьёй раз в две недели. Этот компромисс, к которому они пришли вместе с Рэй, не позволяет ему оставить попытки исправить что-либо. Он всепоглощающе благодарен — это новое чувство, — но ему всё ещё сложно не навязывать своё присутствие силой. Встречи эти всегда неловкие, полные косых взглядов и частой болтовни Фуюми. Энджи искренне пытается поддержать её самоотверженность, но с шутками он не знаком, в лёгкой болтовне никогда не участвовал, а голого энтузиазма хватает от силы на первые пару бесед.

В такие дни он устаёт похлеще, чем за неспокойные будни в агентстве. Энджи внимательно слушает скупые откровения Нацуо, криво улыбается новостям Шото из школы — совсем недавно он где-то вычитал, что улыбка располагает к себе лучше любых слов. Его выдержки хватает с лихвой и на долгие обеды, и на ужины. На молчание, собственные глупые ошибки и беспокойные мысли о том, когда же всё пошло не так.

По возвращению поместье всегда встречает его пустой безжизненной темнотой. Как только дети уехали, Энджи из практических соображений нанял пару слуг, но вечера всё так же проводил в одиночестве. По сути ничего не изменилось, но, оказывается, и одиночество может играть разными красками.

Он медленным шагом пересекает сад, вдыхая свежие запахи весны, когда чувствует чужое присутствие. Ястреб сидит на энгава, скрестив ноги, в руке — обыкновенная жестяная банка пива. Он делает глоток и машет рукой, стоит ему заметить Энджи.

— Я хотел выпить, — говорит Ястреб вместо приветствия. — Составишь мне компанию?

Энджи молча проходит мимо него в дом и возвращается через пару мгновений с бутылкой саке и пиалой. Он садится вполоборота к Ястребу, окидывает цепким взглядом его безмятежный профиль, ссутуленные голые плечи без привычной защитной куртки. Энджи не видит повреждений на его теле, а значит, Ястреб действительно пришёл к нему просто так, без причины.

Это ложь, конечно же. На самом деле Энджи знает, зачем Ястреб здесь. Не в первый и не в последний раз он приходит просить то, чего Энджи дать ему не может.

— Тебе не с кем провести вечер? — спрашивает он, наливая себе выпивку.

— Я хочу провести его с тобой. Разве я мешаю? — Ястреб обводит вокруг рукой, намекая на охватившую дом тишину. Даже в полумраке он видит замешательство на лице Энджи и шутливо салютует ему пивной банкой.

— Ты обманываешь и себя, и меня, — бросает Энджи, но так и не сводит с Ястреба взгляда. Он говорил уже сотни слов, но правильные так и не смог подобрать.

— Пей своё саке, старик, — смеётся Ястреб. — Не выдумывай лишних смыслов.

Некоторое время за них говорят только шорох одежды и перьев да скрип дерева под ногами. Энджи никуда не спешит, но и Ястреб поразительно терпелив.

— Ты снова встречался с семьёй? — спрашивает наконец Ястреб.

Он придвигается ближе, заглядывает в лицо привычным проницательным взглядом. Когда Ястреб не прячется за тонированными стёклами очков, от его внимания сложно скрыться. Энджи не отвечает, склоняет голову над пиалой с саке.

— Ты всегда выглядишь разбитым в такие дни. Сложно не заметить, — продолжает Ястреб. — Хочешь разомну тебе плечи?

Ястреб больше не шутит. Он укрывает крыльями плечи, будто защищается от вечернего ветра, оглаживает лицо Энджи отчаянным взглядом.

— Не стоит, — устало отказывается Энджи. — Я приму ванну, когда ты уйдёшь.

— Я не собирался уходить, — с натянутой улыбкой говорит Ястреб.

Он поднимается, встряхивает затёкшие ноги и идёт внутрь дома.

— Пойдём, я наполню тебе ванну, — оборачивается он по пути.

— Послушай… — начинает было Энджи, но Ястреб перебивает его на полуслове:

— Не надо. Я знаю, куда идти. Не впервые же здесь.

Ястреб скрывается в темноте, и у Энджи не остаётся выбора, кроме как как последовать за ним. Всё повторяется действительно не раз и не два. Энджи стыдится своей слабости и невозможности сказать Ястребу нет. И снова, и снова позволяет увести себя от собственных мыслей.

— Раздевайся, — бросает Ястреб, как только Энджи переступает порог ванной комнаты. Он помогает сбросить пиджак с плеч, ослабляет одним пальцем галстук и стягивает его через голову.

Энджи оголяется до белья, а после снимает и его, повязав на бёдра полотенце. Ястреб усаживает его на стул для купания, а сам располагается за его спиной, включает воду в душе.

Ястреб бесстыдно зарывается ладонью в волосы Энджи, пока обдаёт его плечи. Прохладные пальцы двигаются от затылка ко лбу, массируют висок, мягко скользят по щеке к подбородку и ниже по горлу к груди. Лёгкое нажатие на шейные позвонки заставляет Энджи с долгим выдохом опустить голову. Ястреб намыливает его волосы шампунем, будто это самая естественная вещь на свете.

— Расслабься, — шепчет Ястреб, смывая с Энджи пену.

А потом опускается на колени, прижимается лицом к спине и обхватывает Энджи поперёк тела. Лейка для душа выскальзывает из его пальцев, с грохотом падает на пол. Энджи накрывает его руки своей.

— Не надо, — просит Ястреб, но Энджи всё равно ослабляет объятие.

В голове — ни одной связной мысли, он думает только о том, каким хрупким кажется тело Ястреба по сравнению с его собственным. И о том, что эти руки с узловатыми пальцами — единственное, что удержало его от падения в бездну ненависти к себе.

Энджи кладёт ладонь Ястреба себе на сердце, и это единственный жест благодарности, на который он сейчас способен. Близость Ястреба сбивает с толку, как в самый первый раз. Энджи не этого хочет, но и обойтись уже не в силах.

Будто получив молчаливое разрешение, Ястреб пускается исследовать его тело, теребит пальцами соски, царапает ногтями низ живота, сжимает ещё мягкий член. Тепло его горячего дыхания волнами растекается по влажной спине. Ястреб всегда заводится по щелчку пальцев, сколько бы времени они ни провели вместе. Его откровенность заставляет дрожать.

Энджи поворачивается к Ястребу всем телом, обхватывает его лицо ладонями. Ястреб льнёт к нему, как прирученное животное, трётся щекой. Его маленькая лохматая голова доверчиво покоится в руках Энджи; кажется, её легко можно раздавить одним движением. Каждый раз с Ястребом Энджи понемногу учится делать приятно, вместо того, чтобы причинять боль.

— Ты весь промок. Снимай одежду, — говорит он. Выходит почти неслышно, Энджи глубоко вдыхает, пытаясь вернуть себе голос.

Ястреб раздевается в спешке, путается во влажной одежде, отчаянно цепляется за плечи Энджи. Он просит объятий, и Энджи крепко прижимает его к себе. Пытается остудить их разгорячённые тела струёй прохладной воды, но Ястреб рушит всю концентрацию, потираясь грудью о солнечное сплетение. Он просовывает руку между ними, обхватывает оба члена в кулак.

С силой вжавшись лбом в ключицы Энджи, Ястреб дрочит резкими размашистыми движениями. От удовольствия у него подкашиваются колени, и Энджи поддерживает его под поясницу. От бесстыдных громких стонов и прикосновений горячих губ к коже у самого Энджи начинает жечь в груди.

— Пойдём, — зовёт он. Выключает воду, наскоро вытирает ошалелого Ястреба полотенцем, слегка промакивает мокрые волосы и ведёт Ястреба к себе.

В доме ни души, и лишь поэтому Энджи прощает себе бесцеремонность. Ястреб толкает его на татами, стоит им только ступить внутрь комнаты, и мысль закрыться не приходит в голову ни одному из них. Энджи едва успевает постелить под спину захваченную в ванной юкату.

Ястреб набрасывается на него с поцелуями, как изголодавшийся. Здесь, в комнате Энджи, он наконец отпускает себя, берёт, что хочет, и даёт ещё больше.

— Не могу больше ждать, — судорожно шепчет Ястреб. Постель — единственное место, где его терпение тоньше листа бумаги.

Он усаживается на Энджи верхом, дразняще трётся пахом о пах и улыбается так счастливо, как только в юности умеют люди. Энджи чувствует себя странно польщённым, будто его одного хватает Ястребу с головой.

— Хорошо? — спрашивает он, не сдержавшись, и Ястреб кивает, довольно облизываясь.

— Я знаю, как сделать ещё лучше, — заговорщицки шепчет он, привстаёт и поворачивается к Энджи спиной.

Ястреб ложится ему на живот, проезжается твёрдым членом по груди, обхватывает мошонку жадными пальцами. Он берёт за щёку, обсасывает головку, вылизывает её языком. А потом заглатывает глубоко до самого горла.

Энджи цедит дыхание сквозь зубы. Горячий и влажный рот плотно обхватывает его. Энджи едва сдерживает инстинктивное желание толкнуться до самых яиц. Ястреб полузадушенно стонет на его члене. Энджи нестерпимо хочется увидеть его лицо, но в поле его зрения только поджавшая задница.

Он подтягивает Ястреба за бёдра ближе. Ястреб остервенело насаживается на него, губы скользят по стволу, изредка сменяясь на ласку языком. Энджи сам не понимает, как помещается у Ястреба во рту, как тот позволяет толкаться так глубоко себе в нутро.

Вдох. Энджи нужно лишь мгновение, чтобы придти в себя. Он жмурится и пробует на язык тяжёлую мошонку, всасывает по очереди яйца. Ястреб шипит, сбивается с ритма, выпускает член изо рта. Он захлёбывается стонами и собственной слюной, и Энджи не щадя обхватывает его губами.

— Твою мать, Энджи.

Собственное имя режет слух. Кажется, прошла целая вечность, как кто-то называл его иначе, чем геройским именем. Кажется, Ястреб только что перешёл черту, к которой Энджи старательно его не подпускал.

Ястреб возвращается к его члену, смакует головку, толкается языком в уздечку. Ощущения в миг накаляются до предела, когда он начинает подмахивать бёдрами. Энджи задыхается от желания взять в себя ещё, глубже.

Они трахают друг друга без жалости. Будто дорвались. Будто следующий раз никогда не наступит. Энджи слегка отрезвляет эта мысль, но Ястреб не даёт ему времени задуматься. Его движения становятся совсем хаотичными, он явственно разрывается между ощущениями. Энджи сгребает в горсть его мошонку, подталкивает к оргазму, и Ястреб послушно кончает с громким стоном. Энджи толкается в его дрожащий рот ещё несколько раз и изливается следом.

У них едва остаются силы, чтобы отпустить друг друга из рук. Ястреб падает на пол с гулким стуком.

— Дай мне пару минут отдышаться, — просит Ястреб через пару вдохов.

Влажные волосы прилипли к его раскрасневшемуся лицу. Такой расслабленный, с раскинутыми по сторонам руками, он кажется совсем ещё юным. Тщетно и наивно ищущим ответных чувств. Энджи не знает, в силах ли он дать Ястребу желаемое, но разлившееся по груди тепло заставляет его впервые подумать о такой возможности.

— Останься, — просит Энджи в ответ. — Я расстелю футон.